Старая крепость

Пожимаю плечами. Очередной факт от лейтенанта Очевидность: действительно, самоходка пришла в гордом одиночестве. Скорее всего, пехоту от неё отсекли ещё на мосту. Подбить бронеобъект защитникам нечем, а вот солдат пострелять, – очень даже могут. Кстати, для нас, окружённых в церкви, это не есть хорошо. Значит, атака с Северного через Трёхарочные ворота не удалась. Прорвался только один «штуг». Интересно: а где же, собственно, остальные? Вряд ли уничтожены: с внешней стороны Цитадели продолжают работать орудия самоходок, их хорошо слышно. Но почему они не входят в крепость? Загадка.

Между тем, лейтенант умчался в радио-тамбур: видимо, узнавать судьбу пехотного прикрытия и остальных «штугов». Ему на смену прибежал радостно-возбуждённый Эмиль. Однако, буквально через пару секунд, он резко побледнел и вытянул руку вперёд, тыча куда-то указательным пальцем. Райзингер силился что-то сказать, но, от волнения, не мог произнести ни звука.

– Что там? Бабайку увидел? – аккуратно выглядывая из окна, поинтересовался я.

– Пушка! Они заряжают пушку! – вернулся к Эмилю дар речи.

– Зачем? – быстро скопировал я капитана Смоллетта из «Острова сокровищ» – А, они будут стрелять! Прибавить ходу! – с этим криком хватаю Райзингера за рукав и тяну за собой в тамбур, сбивая с ног подвернувшегося лейтенанта.

– Что вы тут, чёрт возьми, вытворяете? – возмущённо вопит Хольц, поднимаясь на ноги.

– Русские выкатили пушку у ограды и готовятся стрелять! – выпаливаю я, – Поэтому мы с Эмилем приняли решение проследовать в укрытие!

Однако, лицо лейтенанта продолжает полыхать праведным гневом:

– С чего Вы взяли, что русские будут стрелять по церкви, а не по штурмовому орудию!?

– По самоходке попасть будет затруднительно, – им мешает артпарк, а вот по нашему окну – в самый раз. Тем более, там висит наш флаг! Может, убрать его? – с надеждой спрашиваю Хольца.

В моей голове происходящие сейчас события отчего-то прочно ассоциируются с мультфильмом «Остров сокровищ». Вот, сейчас лейтенант скажет, брызгая слюной: «Спустить флаг? Гордый морской обычай не позволяет спускать флаг во время сражения! Ни за что!» Но тот не удостаивает меня ответом, а решительно входит в покинутую нами будку киномеханика. Переглянувшись с Эмилем, идём вслед за лейтенантом. Как ни прискорбно, но я вынужден признать своё поражение: русская пушка действительно не обращает на нас никакого внимания. Зато, вокруг самоходки периодически встают фонтаны земли. Попасть пока не удаётся, но это дело времени: «штуг» неподвижен и занят стрельбой по окнам кольцевой казармы. О том, что слева по нему ведёт огонь артиллерия противника, экипаж пока не догадывается. Шульц подносит к глазам бинокль, комментирует:

– Так, прицела у них нет, наводят по стволу, – Рауш был прав.

Кстати, Рауш: жив ли он, интересно? На момент последнего, относительно успешного для русских штурма, когда им удалось расчленить нашу оборону, взводный был здоровёхонек. Оглядывая большой зал с балкона, – среди немногочисленных убитых я его не видел. Если он не лежит сейчас бездыханным перед входом, – то есть надежда, что Рауш спасся в подвалах. И Отто наверняка там. Очередной выстрел – разрыв. Снова мимо.

– Они используют осколочно-фугасные снаряды вместо бронебойных. Странно. Скорее всего, бронебойных у русских просто нет, – делает тем временем выводы Хольц, –В отличие от броневика, у которого всё было наоборот. Осколочные, – это плохо для нас, если они вздумают обстрелять церковь.

Тем временем, «штуг» закончил гвоздить по окнам кольцевой казармы и двинулся вперёд, постепенно набирая ход. Не думаю, что его экипаж вообще понял, что всё это время находился под обстрелом: судя по всему, они даже не заметили русского орудия. По крайней мере, в его сторону самоходка не разворачивалась. Впрочем, это не помешало русским артиллеристам приписать именно своему потрясающе неточному огню уход «штуга» с занимаемой позиции. О том, что это так, нам сообщил лейтенант Хольц, по-прежнему наблюдавший за ними. Они радовались, прыгали, обнимались у пушки, – одним словом, чувствовали себя героями. Главное, чтобы эти герои теперь не принялись лупить по нашей церкви, на радостях. Однако, мои опасения оказались напрасными: русские вновь затащили своё орудие за ограду.

Самоходка шла на выход, в этом теперь не было никаких сомнений. Она двигалась тем же маршрутом, по дороге вдоль кольцевой казармы. Скорее всего, у «штуга» просто закончились снаряды, поэтому и смысла в дальнейшем нахождении внутри крепости не было. Мы провожали самоходку взглядами до самых Трёхарочных ворот. Её появление вызвало вспышку ожесточённой стрельбы в районе моста. Последнее, что мы увидели, – как самоходка скрылась в проёме ворот, покинув Цитадель. Всё. Спасение вновь откладывается на неопределённый срок.