Старая крепость

– Вот именно! – заорал я, – Связь! Вы, два оленя, полдня на рации: неужели не в курсе обстановки? Какая, к чёрту, вода? Вы знаете, что мы сидим в окружении? А внизу, – я топнул ногой по полу, – русские уже ворвались в церковь?

– Отставить панику, рядовой! – почему-то фальцетом выкрикнул Кюхлер, – Мы в курсе сложившейся ситуации и знаем, что всё под контролем! На Северном два наших батальона успешно взламывают оборону русских и скоро будут здесь! Южный и Западный тоже в наших руках! Связь с артиллерией устойчивая и пушки готовы открыть огонь по нашим координатам!

– Слушай, гефрайтер, – а у тебя не Геббельс, случайно, фамилия? – сделав подозрительное лицо, интересуюсь у радиста.

– Гефрайтер Ганс Кюхлер! – презрительно фыркает высокий.

– Что тут за митинг? – в тамбуре появляется Хольц.

– Да этот рядовой, господин лейтенант… – начинает Кюхлер.

– Узнавал действительное положение дел, господин лейтенант! – подхватываю я, – Оказывается, у нас всё хорошо и беспокоиться не о чем! Видимо, именно поэтому я от господина гефрайтера получил предложение прогуляться до Мухавца за водой.

– За водой? К Мухавцу? – глаза Хольца, и без того большие, увеличились совсем до неприличных размеров.

Видимо, до радистов начало доходить, что выстроенная ими идеальная картинка не совсем безупречна. Только этим я могу объяснить их смущённое молчание в качестве ответа на вопрос лейтенанта. Пользуясь МХАТовской паузой, быстренько даю Хольцу расклад по вооружению и боеприпасам, предлагая заодно раскулачить радистов на патроны. Тот, не раздумывая, соглашается, и у меня в руках оказываются два полных подсумка. Откланиваюсь и спешу на хоры, – вручить добытые патроны нашим стрелкам.

Да, я же ещё по поводу воды хотел узнать: у кого что есть! С провизией-то понятно, – с голоду не помрём. Честно говоря, есть не хочется совсем: жара, духота, в горле от дыма пересыхает. Поэтому, больше всего интересует наличие воды. Моё появление на балконе хоров совпало с началом очередной попытки атаки русских на церковь. Поскольку наши стрелки и пулемёт Ройса прочно удерживали алтарь, нечего было и думать о прорыве в зал. Единственный минус этой позиции, – наличие за спиной обороняющихся двух окон, выходящих на Белый дворец. Одновременно контролировать входы в церковь и окна за спиной было невозможно. Поэтому, перегруппировавшись, русские решили воспользоваться этим недостатком немецкой обороны. Сзади, из окон, прямо на спины наших камарадов, должны были полететь гранаты, а ударная группа красноармейцев, – броситься в атаку со стороны главного входа. Однако, немцы буквально на полсекунды опередили атакующих: Ройс открыл огонь на подавление по главному входу, дав тем самым время паре стрелков вскочить и кинуть гранаты в окна. За стеной раздались разрывы и крики раненых. Атака сорвана, но надолго ли? Умолк наш пулемёт, за ним замолчали винтовки. Стрельба стихла, но эхо выстрелов продолжало гулять под куполом церкви. Чёрт, акустика здесь, конечно, потрясающая, но рассчитана она точно не на ведение боевых действий. На звуки пальбы из тамбура выскочил Хольц.

– Йенс! Лейтенант! Мы долго не протянем! Помогите нам!

– Кто там кричит? – вглядываясь в сторону алтаря, спрашивает у нас Хольц.

– Господи, да это же Ройс! Им нужна помощь! – бросает на лейтенанта полный отчаяния взгляд Эмиль.

– Это пулемётчик из первого отделения, обер-гефрайтер Ройс, – поясняет Викинг и машет в сторону алтаря рукой:

– Я тебя слышу, Иоахим! Говори!

– Йенс, патроны на исходе! У меня последний «полтинник», – и всё, я пустой! У парней по две-три обоймы!

– Сколько вас? – кричит Хольц – Раненые есть?

– Семеро, господин лейтенант! Раненых нет!

– К выходу прорваться сможете?

– Никак нет, – русских там очень много, мы не пробежим и половины расстояния!

– Чёрт! – выругался Хольц, – они в ловушке!

Да, спасибо, лейтенант Очевидность, – бурчу я про себя. Как им помочь? – вот в чём вопрос! Прорваться ни к нам, ни в подвалы они не смогут, – факт. Оставаться на месте также бессмысленно, – рано или поздно русские всё-таки подберутся к окнам и закидают группу Ройса гранатами. Да и патроны на исходе: скоро им нечем отстреливаться будет. Для нас, тех, кто находится сейчас на хорах, лучше бы Ройс так и сидел в алтаре, контролируя входы. Ведь пока реально угрожаемое направление и головная боль, – это только лестница, но с уничтожением группы в алтаре добавится и геморрой в виде зала. По нему будут хаотично перемещаться красноармейцы, пытаясь время от времени закинуть нам на балкон пару – другую гранат. И как тогда мы будем держать оборону вшестером (каличных радистов я в расчёт не беру), – одному Гитлеру известно. Пока я размышлял о незавидной нашей судьбе, Викинг разродился хитрым планом, которым тут же поспешил поделиться с Хольцем:

– Господин лейтенант, сидеть на месте для них, – верная смерть. Пусть идут на прорыв, а мы поддержим!

– Ты же слышал, что они не добегут до выхода, – недоумённо посмотрел на Лермана офицер.