Станция Солярис

– Здравствуйте. Проснулся, – несколько смущенно ответил я.

– Садись, – сказала Светловолосая, отодвинула стул и выпорхнула из комнаты.

Пока я устраивался за столом, чувствуя себя неловко в этой бессловесной компании, она вернулась и поставила передо мной чашку.

– Помогает от головной боли, – с усмешкой пояснила она и вновь села на свое место.

Некоторое время все мы молча отхлебывали из чашек. Я украдкой взглянул на парня в белом свитере. У него были задумчивые и в то же время какие-то злые глаза, вздернутый нос и пухлые, почти девичьи губы.

– Бери. – Светловолосая придвинула ко мне тарелку с бутербродами, и снова наша трапеза потекла в полном молчании.

Мы завтракали так тщательно и неторопливо, словно у нас была уйма времени, и словно на подоконнике не лежала свежая газета со знакомым сообщением, напечатанным крупным жирным шрифтом.

Наконец Зеленый и Синий отодвинули свои чашки, положили руки на стол и вопросительно посмотрели на девушку. Светловолосая аккуратно поставила чашку точно в центр блюдца и уперла подбородок в ладони. Белый продолжал неторопливо жевать бутерброд.

– Ну, так что ты говорил о жертвах эксперимента? – спросила Светловолосая, внимательно рассматривая меня зелеными глазами.

– А разве я что-то говорил?

Провал в памяти был почти абсолютным.

– Говорил, говорил, – медленно покивала Светловолосая. – Я вот пригласила послушать. – Она по очереди обвела взглядом насупленных парней.

Дело принимало занимательный оборот. Оказывается, в Городе кого-то еще что-то интересовало! За день до конца. Ну что ж, если есть желающие…

Я коротко поведал о теории колонизации иных миров, и о том, как эта теория воплотилась на практике. Слушали меня внимательно, хотя Синий и кривил скептически губы.

– Город – подтверждение справедливости положения если не о биологическом, то о социальном вымирании малых групп. Даже в автоматизированном раю. И в конечном итоге появляются Печальные Братья, решившие покончить с медленным угасанием одним ударом.

Хотя, может быть, они избрали не самый лучший вариант, – подвел я итог и замолчал.

Мои слушатели переглянулись, но ничего не сказали. Девушка бросила быстрый взгляд на газету.

Белый потер лоб и спросил:

– Что же ты предлагаешь? Какие варианты?

Голос у него был надорванным, словно вчера он много и громко кричал.

– А вот об этом будем думать вместе, и вы, и мы.

Светловолосая резко дернула подбородком:

– Кто это – «мы»? Ты что, из другого теста?

– Я с Земли.

– Ах, с Земли? – Зеленый засмеялся. – А я-то грешным делом думал, с какого-нибудь Сириуса.

– Не с Земли ты, парень, а с похмелья, – процедил Синий.

– Не знаю, откуда ты этого нахватался, но догадываюсь, – сказал Белый. – Книги тоже нашли кое-где. В каком доме просидел-то столько? Я тебя и не видел никогда. Ты вроде неглупый, и должен понимать, что ничего уже не изменишь. Даже если бы ты на самом деле был с Земли. Мы-то Земле не нужны, и любая помощь будет бесполезна.

– Мы от вас не отстанем, – сказал я и встал. – Если есть желание – можете прогуляться на равнину. Там обломки моей капсулы. Спасибо за угощение.

В прихожей меня догнал вопрос кого-то из них:

– А где искать-то эту твою капсулу-карапсулу?

В вопросе мне послышалась насмешка, и я быстро вышел, хлопнув все-таки на прощание дверью. Я не мог терять время на ненужные разговоры. У меня его почти не было.

…Кабинет мэра оказался пустым. Сиротливо валялись пакеты вдоль стены, полированная пустыня стола была усеяна пеплом, ковер по-прежнему украшали многочисленные окурки. И количество их явно увеличилось, стремясь к бесконечности…

Я вышел в коридор, планомерно обследовал помещения и наконец нашел то, что искал – лестницу, ведущую в подвал. Спустился по ступенькам, толкнул дверь и осмотрелся.

Маленькая узкая комната была битком набита аппаратурой. На стене висела схема, сложного в ней ничего не было, и я довольно быстро разобрался, что к чему. Извлек из кармана универсальный ключ, который всегда носил с собой, и вскрыл корпус приемника – в общем-то, там подошла бы и обыкновенная отвертка. Сел у стены и стал ждать.

План мой был прост. Он пришел мне в голову еще вчера. Я очень рассчитывал на педантичность Печальных Братьев. Собственно, мне больше не на что было рассчитывать. Печальные Братья обязательно должны были позвонить сегодня и в последний раз дать материал для завтрашнего, тоже последнего, номера газеты. Я очень рассчитывал на педантичность Печальных Братьев. Я прекрасно понимал, что это последний шанс. Последняя попытка если не спасти Город, то хотя бы отсрочить приведение приговора в исполнение. Я должен был постараться убедить Печальных Братьев.

Надежда, конечно, слабая…

Медленно, в полной тишине, тянулись минуты. Я сидел, уронив голову на руки, и надеялся на чудо. Минуты неторопливо складывались в часы, и я почему-то представлял себе огромную белую перчатку, парящую в беспросветном сером небе. Перчатка методично передвигала костяшки на старинных счетах, и они медленно растворялись в унылой серости.

Мне вспомнился старик, подвешенный за руки под окном, и стали понятны его слова. Старик тоже считал дни.