Станция Солярис

– Идут в кромешной мгле… Глаза пустые сонны… Идут в унылой мгле – глаза черны, бездонны… – Голос невыносимым звоном врывался в голову, и голова разбухла и так и норовила опуститься пониже, а то и вовсе отделиться от расслабленного тела. – Уходят в пустоту, не плачут, не смеются… Шагают в пустоту… Зови – не отзовутся… – Голос витал над криками, смехом и бормотанием, и я никак не мог отыскать глазами его обладателя. – За ними монотонно другие прочь, прочь… В колодец тот бездонный, в ночь… В ночь… Уныло, равнодушно шаги звучат… Бредут, бредут послушно… Спят… Спят… И черный свет струится… Свет… Свет… Вернутся ли когда-то? Нет… Нет…

Звонкий голос перешел в крик, и в нем зазвучали слезы:

– Куда идете, люди? Там нет тепла!..

И нестройный хор проревел:

– Одна лишь мгла повсюду… Мгла! Мгла…

«Когда же закричат петухи?» – с трудом подумал я, борясь с головокружением.

Все-таки нужно было вставать, и я сосредоточил все силы на этом занятии.

Не помню, сколько раз я безуспешно пытался подняться, и в конце концов мне это удалось. Вокруг кривлялись бледные и багровые рожи, словно соскочившие с майки поклонника Агадона, прыгали по столам, подмигивали из-под кресел, мертвыми глазами смотрели с пола. Я пробирался к выходу, придерживаясь за столики и кресла, и до меня то и дело с разных сторон доносилось бормотание:

– …жили долго и беззаботно… И умерли в один день…

– …а он уже холодный…

– …бросились бежать и провалились… Яма, а в яме огонь бледный…

Бр-р? Когда же закричат петухи?

Дверь не хотела поддаваться, но я все-таки справился с ней и выбрался на улицу. Куда идти? К старику? Нет, надо искать другое место для ночлега…

Я брел, и в голове моей неотвязно звучали грустные слова:

«Куда идете, люди? Там нет тепла… Одна лишь мгла повсюду… Мгла… Мгла…»

Я шел бесконечно долго, осторожно отталкиваясь от стен, спотыкаясь о неровности тротуара. Кстати, зачем им здесь тротуары? Никакого транспорта я в Городе не встречал. Мысль мелькнула и ушла, и я наконец свернул за угол. Чуть не упав, вошел в первый же попавшийся подъезд, потолкал двери, но все они были заперты. Почти засыпая, преодолел лестницу и, постаравшись сосредоточиться, ввалился в чью-то квартиру. Стены и потолок качались и расплывались перед глазами. Я пошатнулся и вцепился в дверную ручку – единственную более или менее надежную опору в зыбком мире чужой прихожей.

– Что надо? – спросили откуда-то издалека.

В противоположном конце прихожей стояла, скрестив руки на груди, невысокая светловолосая девушка в темной рубашке с широким распахнутым воротом и потертых на коленях джинсах. Лицо ее я видел не очень четко, словно она была по другую сторону залитого дождем окна.

Я набрал побольше воздуха и с трудом проговорил:

– Извините… Если я сейчас не лягу спать… то упаду…

Девушка подошла ближе и насмешливо осмотрела меня с головы до ног.

– Оплакиваешь конец света? – спросила она с презрением. – Поминки по жизни устраиваешь?

– Нет, – мотнул я головой и чуть не упал. – Не устраиваю… Это вы устраиваете… Хотя что с вас взять? Подопытные кролики… Жертвы давнего эксперимента…

Девушка прищурила зеленые глава и как-то по-новому посмотрела на меня. Более внимательно. Изучающе. Я с трудом держался на ногах.

– Кто жертвы эксперимента? Мы?

Ее голос звучал словно из-за стены.

– Куда идете, люди? Там нет тепла… – прошептал я, и перед глазами вновь замаячили кривляющиеся лица. – Мгла…

– Ладно, пошли.

Уже в тяжелом полусне я почувствовал, как девушка взяла меня за руку и потянула за собой. Потом сообразил, что она укладывает меня на диван… Снимает мои легкие ботинки. Ощутил под щекой мягкое прикосновение подушки и моментально погрузился в черный сон… Я падал в черный колодец, и чей-то пронзительный голос торжествующе кричал, нестерпимой болью отдаваясь в голове: «Мгла! Мгла!» – и кто-то хохотал в черной глубине…

4

Свой очередной день в Городе я начал в чужой квартире. Лежал, вспоминая вчерашнее, и с силой тер виски. Голова тупо ныла, во рту пересохло. Делать ничего не хотелось, но я пересилил себя, сел и прислушался. Откуда-то доносились тихие голоса.

Нужно было торопиться в мэрию и попытаться использовать свой, вероятнее всего, единственный шанс в поисках Печальных Братьев.

Обувшись, я неслышно пересек комнату по толстому ковру, открыл дверь и вышел в прихожую. В комнате напротив двери вообще не было. Я, не очень уверенно ступая, направился туда. Разговор там прервался.

– Проснулся? – насмешливо произнесла светловолосая девушка с зелеными глазами, и я с некоторым трудом вспомнил, что, кажется, именно она встретила меня вчера в прихожей.

Девушка сидела за круглым столом и помешивала ложечкой в чашке с коричневым напитком. Она была не одна. Два хмурых парня склонились над чашками по обе стороны от нее, а третий сидел ко мне спиной. Спина была широкая, плотно обтянутая белым свитером. Свитера были и на двух других парнях, у одного зеленый, у другого синий. И вообще эти двое очень смахивали друг на друга слегка вьющимися каштановыми волосами, резко очерченными упрямыми ртами, крепкими подбородками.