Стальные зубы субмарины

Хаким и не подозревал, что можно так соскучиться по солнцу и свежему воздуху. Нет, разумеется, ему приходилось и дольше отсиживаться в подвалах и землянках. А сейчас всего трое суток он заперт в этой консервной банке, и уже стало так тоскливо. Постоянно клонит в сон, и кажется, что там, наверху, наступила вечная ночь. И все время светит луна, такая же тусклая и желтая, как здешние лампы. И что обидно, нельзя выйти, чтобы проверить самому. Еще мучительнее безделье. Каждый из экипажа чем-то занят. От капитана до последнего матроса. Даже здоровенный сириец Джамал постоянно копошится со своими аппаратами. И только ему, Хакиму, совершенно нечем заняться. Он уже обошел все отсеки. Достал капитана своими расспросами. Пересмотрел все местные порножурналы. А теперь просто сидел в кают-компании, тупо смотрел на переборку и постепенно приходил к осознанию того, что не каждый может быть подводником. В голову уже начинали лезть разные мысли о вечности и бренности всего земного, а это был совсем нехороший признак. Скорее бы оказаться на месте, тогда уже можно будет снова бороться, придумывать комбинации, действовать…

Бесшумно появившийся матрос вывел его из столбняка. Он тихо, как и все, что делалось на подлодке, передал ему просьбу капитана прийти на центральный пост. Внутренне обрадовавшись ему, словно избавителю, Хаким удивленно поднял искореженную шрамом бровь и с готовностью последовал за матросом…

…Солнце еще не показалось из-за горизонта, и вся морская поверхность озарялась только розово-серыми рассветными лучами. Начинался еще один день. Ничем не примечательный, один из бесконечной череды. Ветерок уже далеко унес редкие ночные облака и теперь игриво взбивал белые барашки на гребнях волн. Острый металлический шпиль, бесцеремонно высунувшийся прямо из морской пучины, легко разрезал собой эти пенистые завитки, не обращая внимания на возмущенный и рассерженный плеск морской воды. Подводная лодка вышла в назначенный квадрат и теперь дрейфовала, подняв перископ, пока ее капитан оценивал обстановку. Прильнув к окулярам, Камаль Наги хищно вглядывался в район, куда ему предстояло вести свой подводный корабль. Важно было не упустить ни одной мелочи, а особенно не подставиться под удар Израильского военного флота. Рядом, сгорая от нетерпения, но не подавая вида, стоял Ассади и внимательно сверял карту, полученную от потомка советского летчика, с той, что лежала на столике и была испещрена навигационными знаками. Все сходилось, они были практически рядом с тем самым местом, где в злополучном шестьдесят седьмом году потерпел катастрофу американский бомбардировщик. До цели оставалось рукой подать, и именно поэтому важно было остановиться и хорошенько осмотреться. Ведь всегда оставался шанс того, что информация есть не только у них, и вместо вожделенной ядерной бомбы их ожидает вражеский эсминец.

– Что видишь, командор? – повторил Ассади, отрываясь от карты. Чудовищным усилием воли он сдерживал себя, чтобы не подскочить и не заглянуть в окуляры. Камаль Наги, держась обеими руками за рукоятки управления, медленно поворачивался вокруг толстенной металлической трубы, свесившейся с потолка. Не отрывая своего орлиного носа от резиновой накладки, капитан поделился своими наблюдениями:

– С виду все спокойно. Противолодочной авиации не видно, эскадренные миноносцы нас не атакуют.

– Но что-то тебя смущает, так?

– Есть тут какое-то корыто…

Хаким насторожился:

– Евреи? Военный корабль?

Камаль Наги задумчиво пощелкал языком:

– То-то и оно, что судно гражданское. И флаг киприотский…

Ассади встал рядом с капитаном, заложив руки за спину:

– Что оно тут делает, да? Ты это имеешь в виду?

– Вот именно… Флагов таких достать можно тысячу, у меня даже есть. А вот судя по архитектуре, кораблик-то – спасательный! Дай-ка я его получше разгляжу… Шайтан тебя подери! Так я и знал! Печенкой своей чувствовал! Сдается мне, уважаемый, что нас могут опередить! Вот глянь на надстройку на верхней палубе, только израильтяне так строят!

Наги отодвинулся от перископа, освободив место арабскому боевику. Тот с нескрываемой радостью принял это предложение. В глаза ударил яркий свет – там, на поверхности, солнце уже выкатывалось на небосвод. Быстро разобравшись с регулировкой, Ассади поймал в перекрестье прибора небольшое судно, лениво переваливающееся с борта на борт. Он не особенно разбирался в морском деле, но, по крайней мере, никаких пушек на наблюдаемом судне не было. Повернув тубус перископа, он принялся рыскать взглядом по волнам, пытаясь угадать точку на поверхности, под которой скрывается объект их поиска. А чтобы его не отогнали раньше времени от «окошка в другой мир», он озабоченно спросил:

– По-твоему, это точно израильское судно? А с чего ты взял, что оно спасательное?

Наги хмыкнул и погладил свою седую бороду.