Стальной мотылек

— Не знаю. — Она всем своим видом давала понять, что не желает ничего слушать.

Но Скачков не унимался.

— С Лидой Панариной он сегодня спал. Приехал к ней пожалиться на меня, она его и пожалела. И приласкала. Она баба безотказная…

— Ты что, следил за ним?

— Я — нет, а моя служба безопасности — да. Арбатов представляет угрозу моей безопасности, поэтому его нужно держать под контролем. Это не мое решение, так решил начальник моей охраны. Так что претензии не ко мне.

Антонина качала головой, глядя на Скачкова. Как-то уж очень ловко у него все получается. И ее саму с гусарского наскока взял, и Семена под контроль поставил.

Может, и с киллером у него так же просто получилось. Узнал про Семена и, убив Панарина, подставил его под следствие. А потом и саму Антонину охмурил, чтобы через нее держать руку на пульсе событий. Если так, то у него пока все получается.

— Следствие как-то должно на это отреагировать? — с озадаченным видом спросила она. — Если Арбатов продолжает состоять в отношениях с Панариной, значит, у него точно есть мотив для убийства.

— А вдруг?

— Я ничего не знаю.

— Ну, тогда я тебе ничего не говорил… Тем более, ты не ведешь это дело.

Антонина тяжело вздохнула. Увольняться из органов она не хочет, но, видимо, придется это сделать. Начальство уже косо смотрит на нее.

Она сама вчера утром пришла к начальнику следственного отдела и сказала, что не может заниматься убийством Панарина в силу личных обстоятельств. Про Скачкова она ничего не говорила, сослалась на Семена. Десять лет отношений — это куда более уважительная причина, чем секс на второй день знакомства… Но уже вчера вечером начальник вызвал ее к себе и спросил, где Антонина ночевала. Признаваться она не стала, но как можно удержать в тайне отношения с человеком, которым интересуется следствие?

А оно продолжается. И если бы Антонина не сдала материалы вчера, то сделала бы это сегодня. Сейчас не девяностые годы, когда заказные убийства происходили сплошь и рядом. Убийство Панарина вызвало определенный резонанс, и следственное управление по Московской области подключилось к делу напрямую. Сегодня ждут следователя из Москвы, а оперативники из областного «убойного» отдела подтянулись еще вчера.

Возможно, Антонину и на пушечный выстрел не подпустят к этому делу. Из-за Семена не подпустят, из-за Скачкова. И косо на нее будет смотреть не только начальство. Как в таких условиях работать?

— Может, прямо сейчас напишешь рапорт на увольнение? — спросил Радик, возвращая ее к действительности.

— А дальше что? — угрюмо посмотрела она на него.

— Напишешь рапорт, возьмешь отпуск, будем жить у меня. Весна, свежий воздух, банька каждый день, бассейн…

— А как же ход следствия?

— Да все равно. Я же ни в чем не виноват…

— А я тебе нужна, если все равно?

— Я смотрю, ты сомневаешься во мне, — с укором произнес Радик. — Зря. У меня с тобой все серьезно… Хочешь, прямо сейчас в загс поедем?

— Зачем?

— Ты же представитель закона, — улыбнулся он. — У тебя должно быть все по закону. Даже доказательства любви должны быть законными…

— Прямо сегодня? — в раздумье спросила она.

— Прямо сейчас.

— Хорошо, сейчас и поедем, — кивнула она.

Действительно, а почему бы им не оформить свои отношения? Пусть Радик докажет серьезность своих чувств. А она докажет своим коллегам, что у нее со Скачковым настоящая любовь, а не какая-то дешевая интрижка.

— Только сначала к нотариусу, потом в загс.

— Зачем к нотариусу? — не понял Скачков.

— Нужно составить брачный контракт. Я не хочу претендовать на твое имущество.

— Это интересно, — удивленно повел он бровью.

— Я ведь и за Илью не из-за денег выходила.

— Да, но квартиру он тебе оставил, — усмехнулся Радик.

— Ты уже думаешь о разводе? — с укором спросила она.

— Нет… Но всякое может быть…

— Например?

— Ну, вдруг меня грохнут, как Рому.

— За что?

— Ну, мало ли… Твой Семен возьмет и грохнет. Он же снайпер, да?

— Снайпер. Но Илью он убивать не стал. Даже пальцем его не тронул. И с тобой смирится… Или уже смирился, — покачала головой Антонина, вспомнив о Лиде Панариной.

— Ну, хорошо, если так…

— За Семена не переживай.

— А если вдруг?.. К нему переметнешься? — скривился Радик.

— Если он тебя убьет? Если он тебя убьет, я его возненавижу! — ничуть в том не сомневаясь, ответила она.

— А если не он, если кто-то другой?

— Кто, например?

— Да мало ли… Переметнешься к Арбатову? — Его глаза вдруг стали наливаться кровью от ревности.

— Нет… Да он и не примет. И с тобой ничего не случится… Но контракт надо все-таки составить!

— Ты необыкновенная женщина… — сказал Радик, с затаенным восторгом глядя на нее. — Я думал, что таких не бывает.

— А какие бывают?

— Ну, была у меня жена… Когда замуж выходила, такой пай-девочкой была… А оказалась тварью…

— Давай не будем об этом. — Антонине вовсе не хотелось выслушивать гадости о его бывшей жене.

— Не будем, — кивнул он. — Если честно, даже говорить противно, такая она тварь…

— Давай так, я сейчас на службу, а ты к нотариусу… И в загсе договорись, если сможешь. А завтра мы все оформим.

На этом они и расстались. Возможно, для того, чтобы больше не встретиться.