Стальной адмирал и пушистый хвост

Искусно притворяющийся ослабленным, едва живым, лимерийский хитрец первым из нас перешел к активным действиям. Расправившись стремительно, как отпущенная сжатая до предела пружина, Рэй скользнул по полу, подхватил учебный бластер и опроверг теорию Грема. Не успел отяжелевший за мирное время боец развернуться и замахнуться для удара, как ловкий вор подскочил и со всей силы ударил его дулом бластера в правое ухо. Одномоментно с атакой на мужчину Рэй попытался сбить Ниану с ног хвостовой подсечкой. Предательница успела отпрыгнуть, но ее попытка поймать лимерийца за хвост провалилась. Рэй ускользнул и отдалился, совершая отвлекающий маневр. Он дал мне лишние крупицы времени для восстановления способности быстро и уверенно передвигаться в поначалу казавшемся просторным, а теперь ставшем неудобно и опасно тесном пространстве, ограниченном четырьмя черными скругленными стенами. Я успела уйти от Нианы. Та уже прицелилась вонзить мне в шею широкий боевой нож. Это типовое оружие выдавалось штурмовикам, но по тяжести ранений, которые можно было им нанести, превосходило любой из наградных кинжалов.

Кто-то из наблюдавших за нами при помощи восстановленной системы слежения мятежников позаботился о том, чтобы имеющегося у нас в распоряжении пространства для спасительных маневров стало еще меньше. Люк в полу медленно раскрылся: тонкие металлические лепестки раздвинулись и сложились, открывая дышащий жаром центральный блок гипердвигателя, похожий на бездонную пропасть преисподней. Только светилась эта горячая бездна не красно-желтым пламенем, а светло-синим. Яркие мерцающие всполохи перетекали по краям сотен огромных колец, вращающихся вокруг широкого стержня.

Скривившийся и поскуливающий от боли Грем бессознательно порывался прикрыть рукой кровоточащее ухо, но боролся с этим невольным стремлением. Его правая рука, держащая кортик, подрагивала и то приподнималась, то опускалась. Я видела это боковым зрением, уворачиваясь от новых атак Нианы. Но с каждым ее выпадом я все увереннее чувствовала себя и тверже стояла на ногах. Дистанция между нами сокращалась, и не потому что предательница была проворнее меня. Я позволяла ей так думать. Научилась хитрости у лимерийского воришки. Переживала, что и ему нелегко приходится в поединке со здоровяком Гремом. Моего любимого выручали скорость и ловкость. Рэй был значительно легче по весу и быстрее противника. Но, насколько я помнила, Грем всегда был неплох в ближнем бою. Он привык нападать, а не бегать от погони. Эти тревожные мысли ускоряли мой и без того бешеный пульс, не поддающийся контролю. Импульсные самонастройки не работали. Я словно уже не вполне принадлежала самой себе, как будто часть моей души осталась с Рэем, прильнула к нему, стараясь защитить подобно невидимому ангелу хранителю. Или же он был моим ангелом. Тем самым, кто ночью шептал мне прямо в мозг нежные ласковые слова, прогоняя кровавые и огненные кошмары, помогая забыться в сладких мирных сновидениях. Либо мы стали верными хранителями друг для друга.

Белый хвост взметнулся перед моими глазами, и я едва не вскрикнула. Но тут же постаралась взять себя в руки, у нас сражение с преступниками, а не праздная прогулка. Краем глаза следя за молниеносными движениями лимерийца, я все отчетливее понимала, что в груди поднимается волна паники и переживаний. Удар кортиком, который Рэй по неосторожности пропустил в бок, едва не довел меня до слез. Но все же, выносливый, ловкий и жилистый, он извернулся, не позволяя вонзить лезвие глубже. К моему сожалению, он не сумел выхватить оружие из руки Грема. Защищаясь, ответил неприятелю серией сильных, но экономных тычков, которые приходились точно по точкам критического воздействия.

Стоило мне переключиться на сражающихся парней, как едва сама за это не поплатилась. Действуя сугубо на рефлексах, перетекла на пол и ушла перекатом под ближайшую стенную нишу. Глаза метнулись опять к Рэю, но пока он там и без меня справлялся. Зато Ниана была во всей своей боевой готовности. Утерев разбитую губу, я медленно поднялась с пола, глядя в ее темные глаза и думая лишь о том, как бы побыстрее прибить гадину, которая и так доставила нам столько проблем.

Медленно, пытаясь не выдавать своих намерений, я двинулась в противоположную сторону от дерущихся. Каждому из нас требовалось пространство для маневров. А значит, стоит отступить для того, чтобы перегруппироваться и нанести удар. Вот только она не стала думать о таких мелочах и рванула на меня, оскалившись бешеной улыбкой. Стараясь не думать, а полностью переключаясь на древние инстинкты и рефлексы, я отшатываюсь от нее. Еще миг, и она в зоне моей досягаемости. Резкий рывок вправо, и она оставляет незащищенным бок, по которому я тут же целюсь.