Сталкер-югенд

Явление Шанни переселенцам не ознаменовалась радостными гуляниями. Кому она нужна? Никому. Как впрочем и сама себе. Самостоятельная жизнь не изобиловала цветами и радостью, да что там говорить не изобиловала и хлебом и солью. На первых парах и того и другого перепадало не всякий день. Шанни пришлось много работать. Она вкалывала по двадцать часов в сутки, обстирывая местных засранцев и засранок, способных предложить ей еду или какую-нибудь плату. Когда не стирала, шила и чинила одежду, опять же за кусок хлеба и угол. Подметала, мыла, скоблила. Бывало, когда совсем уж поджимало, она…. Только не надо кривить морду и делать вид что не знаете, сколько стоит отсос и никогда за него не платили. Да! Этим она тоже подрабатывала. И позволяла всякой швали затаскивать себя в постель, только потому, что на тот момент никакой другой не предоставлялось.

Какое-то время Шанни мечтала вернуться. Несбыточные мечты самые сладкие, но и от самых сладких грез сытости в желудке не почувствуешь и уж точно не наживешь сахарный диабет. Вскоре мечты её трансформировались в более прозаические устремления — выжить! И чтобы воплотить их, приходилось крутиться. Но постепенно жизнь как-то налаживалась. Сперва, у нее появился постоянный съемный угол, потом свой собственный, завелись кое-какие крохотные, но накопления. Потом в её жизнь вошел Глеб. Образчик редкостной скотины, но ей ли выбирать. В конце концов, он заботился о ней ничуть не хуже любого другого.

Порой Шанни невольно сравнивала Стива и Глеба. Делала она это не часто, но куда выбросить багаж прошлого? Один интеллигентен и предупредителен до приторности, другой не переваривал её имя, предпочитая обращаться — Эй, животное! Первый, буквально сдувал с нее пылинки, второй бил и предпочитал её задницу прочим интимным местам. Однако Стив разбил ей сердце, а Глеб сумел её обрюхатить, вопреки прогнозам медицины. Узнав о своем интересном положении, Шанни просто не могла в это поверить. Не могла! Старая Тильда над ней пошутила — Знать хорошо лежала. Удобно. Произошло то, что не могло произойти! Так Шанни родила Глеба младшего, а спустя год и Шанни-младшую. Потребовалось долгих семь лет, заполучить то, о чем мечтает любая нормальная женщина. Дом, мужа, детей и относительный достаток. И где? В распоследней дыре! В Бремсберге. Так обстояли дела до вчерашнего дня. Но вчера не сегодня.

− За что?

Вопрос рвал душу и саднил глотку. Его хотелось проорать так громко, чтобы услышали те, кто писал человеческие судьбы. Пусть престанут черкать и исправлять страницы её жизни и оставят все как есть.

То, что на нижних уровнях Термитника непорядок слухи ходили давно. Потом слухи подтвердились очевидцами. Но события внизу, воспринимались как некое легкое недомогание. Поболит и пройдет. Или как нарыв. Созреет − прорвется. Или вылечат. Охрана расширяла штат. Глеб не раз, бывавший в нижних гезенках, со знанием заверял, это дело рук вояк, спрятавших свои секреты в глубинах недр. Ему не очень верили. Шанни предпочитала помалкивать. В редкие…. редчайшие минуты, когда он относился к ней как к жене, Глеб рассказывал.

− Видел я их лабораторию. Светло, тепло, приборы жужжат. Колбы большие. А в них хрень плавает. Вдоль стены клетки. Там пусто.

− Хорошо там, наверное? − ластилась Шанни к мужу.

− Страшно, − смурнел Глеб.

Так что у её мужа на сей счет, было свое убеждение. Впрочем, каждый уважающий себя мужик считал обязательным выказаться по поводу непотребства на уровнях. И как всегда делались прогнозы. Большинство сходилось, придется малость пострелять. Скептики предполагали, стрельбы будет много. Даже очень. Вот здесь её Глеб соглашался. И в силу осведомленности, и в силу характера. Ему если жрать, то полную кастрюлю, пить − до полной отключки, а уж пристанет по мужскому делу, готовься подставить все дырки, какие потребует. Среди доморощенных экспертов будущей драки редко но звучало − лучше сбежать. Пораженцев не много, но они были. Шанни не лезла в мужские терки. У нее двое детей и уйма дел, которые необходимо переделать. Развешивать уши, слушая пьяный треп просто некогда.

Почему-то так повелось, самые худшие из опасений сбываются. То, что отлажено, во что вложены труд и усилия не одного года, в одночасье рухнуло. Эти… обозвать их людьми не поворачивается язык. Какие они люди? Они не могли ими быть и не были! Просто Эти. Эти, которые пришли и уничтожили все! Ей пришлось стать свидетельницей − грозившие в два подскока одолеть врага, погибли за считанные минуты. Ратовавшие за затяжные бои, выстояли не многим дольше. Загадавшие сбежать, никуда не сбежали. Она никогда не питала особых чувств к мужу. Пожалуй благодарность. Да благодарность. Глеб помог ей выжить и познать счастье материнства. Их союз, осознанная необходимость и этим все сказано. Во всяком случае, для нее. Все свои недостатки: грубость, рукоприкладство, пьянство Глеб искупил вчерашним днем. Он бился за свой дом, за своих детей и свою женщину до последнего вздоха. Как и подобает мужчине.