«Сталинский питомец» — Николай Ежов

Почему эти люди были репрессированы именно в это время? Помимо страха перед надвигавшейся угрозой войны, здесь присутствует и другой аспект. Принятие в 1936 году новой Конституции СССР усилило опасения советского руководства по поводу возможной активизации оппозиционных элементов. Уже в октябре 1936 года были получены донесения НКВД о волнениях в антисоветских кругах, желавших извлечь выгоду из новой Конституции и предстоящих выборов^{469}. На совещании в НКВД в декабре 1936 года Ежов упорно выступал против точки зрения, что новая Конституция означает большую степень законности и свободы: «Не думайте, что, в связи с новой конституцией надо будет проявлять какое-то особое отношение к арестованным. Наоборот, сейчас вопрос о борьбе с контрреволюцией стоит острее, если вы хотите сослужить службу новой конституции, то ваша главная задача заключается в том, чтобы всеми силами и возможностями охранять ее от всяких посягательств контрреволюции, с какой бы стороны они ни шли. В этом наша самая почетная задача»^{470}. На февральско-мартовском пленуме 1937 года многие ораторы подчеркивали опасность, исходящую от кулаков, возвращающихся из ссылки, а также от верующих и активистов церкви во время предстоящих выборов^{471}.

Необходимо принимать во внимание, что операции, осуществлявшиеся по приказу № 00447, предполагалось завершить в течение четырех месяцев — ко дню выборов в Верховный Совет — 12 декабря 1937 года. Это дает возможность предположить о наличии тесной связи между кампанией массовых арестов и выборами в Верховный Совет. Совсем не случайно, что вопрос о выборах в Верховный Совет обсуждался на том же самом июньском (1937) пленуме, на котором Сталин принял решение об операции против «антисоветских элементов». В прежнее время некоторые категории граждан были лишены избирательного права, которое новая Конституция предоставляла всему взрослому населению, за исключением осужденных и душевнобольных. В результате всем тем, кто ранее был лишен этого права и числился по разряду так называемых «антисоветских элементов», давалось право голоса, а также вводилась система тайного голосования с несколькими кандидатами на каждое место.

Региональные партийные руководители опасались, что «классовые враги» извлекут выгоду из свободы, предоставляемой выборами. На июньском (1937) пленуме глава правительства Казахстана У.Д. Исаев предупреждал: «Здесь мы столкнемся с новым видом прямой классовой борьбы. Даже сейчас муллы, троцкисты и другие типы контрреволюционных элементов готовятся к выборам»^{472}. На октябрьском (1937) пленуме глава партийной организации Москвы А.И. Угаров снова обратил внимание на явно выраженную активизацию «враждебной деятельности». Однако его коллега из Западной Сибири Р.И. Эйхе решился утверждать, что, наоборот, благодаря уничтожению организационной основы контрреволюции положение намного улучшилось. Сталин согласился с этим: «Люди рады, что освободились от вредителей»^{473}. В целях безопасности в этом же месяце было решено запретить выборы из многих кандидатур и ввести безальтернативные выборы единственного кандидата.

Позднее Сталин признал, что существовала одна из главных причин для приказа № 00447. В марте 1939 года в своем докладе XVIII съезду партии он объяснял успешное проведение выборов в Верховный Совет СССР в декабре 1937 года и в Верховные Советы республик в июне 1938 года своевременным проведением репрессий^{474}. Помимо решения этих срочных практических задач посредством массовых операций Сталин хотел привести советское общество в соответствие с теоретическими положениями его доклада от 25 ноября 1936 года о проекте Конституции о стирании граней между классами. Он добавил, что бывшие белогвардейцы, кулаки, священники и прочие больше не будут лишены избирательного права^{475}. Таким образом, право было им предоставлено, но посредством приказа № 00447 они были лишены возможности участвовать в выборах 12 декабря 1937 года. Путем физического уничтожения тех чуждых элементов, которых невозможно было перевоспитать в духе социализма, Сталин форсировал процесс стирания границ между классами. Необходимо отметить, что в преамбуле к приказу № 00447 органам госбезопасности ставилась задача «раз и навсегда покончить» с антисоветскими элементами. Это свидетельствует о том, что Сталин имел целью «окончательное решение» проблемы антисоветских элементов.