«Сталинский питомец» — Николай Ежов

Одновременное проведение чистки партийного и государственного аппарата и массовых арестов среди населения не было случайным совпадением. Именно на фоне разоблачения руководителей высокого ранга как «врагов, шпионов, заговорщиков и вредителей» и проведения показательных процессов против них с шумихой и истерий стала возможной организация массовых арестов среди населения, причем при массовом одобрении. Во второй половине 1937 года Ежов стал хозяином положения. Аресты, проводимые его ведомством, не знали пределов. Хлевнюк приходит к хорошо обоснованному выводу, что массовый террор 1937–1938 годов был «целенаправленной операцией, спланированной в масштабах государства». Чистка проводилась «под контролем и по инициативе высшего руководства СССР». Ее «сугубая централизация» не исключала определенной «случайности» и «инициативы» на местном уровне, но и это было «запланировано» и «вытекало из сути приказов центра»^{454}.

Сведения о размахе террора против руководящих кадров были обнародованы в 1956 году. В своем «секретном докладе» к XX съезду партии Хрущев сообщил, что из 15 членов Политбюро 5 было репрессировано: Чубарь и Косиор (члены), Эйхе, Постышев и Рудзутак (кандидаты в члены Политбюро); из 139 членов и кандидатов в члены ЦК, избранных на XVII съезде партии в 1934 году, 98 — были арестованы и расстреляны; 1108 из 1966 делегатов того же съезда были арестованы^{455}. Хрущев рассказал также, что НКВД составлял списки руководящих партийных, советских, комсомольских, военных и хозяйственных работников, писателей, деятелей искусства и прочих, смертный или другой приговор, которым был предрешен до начала судебного процесса. Ежов посылал эти списки Сталину и нескольким другим членам Политбюро для одобрения. Согласно Хрущеву, в 1937–1938 годах Сталин получил 383 таких списка с именами 44 тысяч человек, из них 39 тысяч должны быть приговорены к высшей мере наказания Военной Коллегией Верховного Суда^{456}. В период между февралем 1937 и сентябрем 1938 года Сталин и его ближайшее окружение в Политбюро предрешили смертные приговоры Военной Коллегии в отношении 38 679 человек на основе списков составленных в НКВД (16 606 в 1937 и 22 073 в 1938), включая 3167 человек только в один день — 12 сентября 1938 года^{457}. Этот чрезвычайный вид судопроизводства, где Сталин вместе с несколькими соратниками фактически выступал в роли судьи, применялся лишь в отношении партийной и государственной элиты. Подписывая списки, Сталин тем самым уже выносил приговор^{458}. На основе утвержденных списков Военная Коллегия в Москве и ее выездные сессии на периферии выносили приговоры в точном соответствии с мерой наказания, определенной списком. А чекистов расстреливали и без этой формальности в так называемом «особом порядке» — только на основании списка.

Оценить результаты массовых операций поможет акт о передаче дел в НКВД от Ежова к Берии в декабре 1938 года. В соответствии с этим источником, с 1 октября 1936 года по 1 ноября 1938 года, 1565041 человек были арестованы, включая 365 805 — в «национальных операциях» и 702 656 — в операции по приказу № 00447 за тот же период. 1336863 человек были осуждены, включая 668 305 — по первой категории (высшая мера)^{459}. В соответствии с более подробной информацией в том же источнике — за тот же период 1391215 человек были осуждены по делам НКВД, включая 668305 — к высшей мере. Из них, 36 906 — были осуждены Военной Коллегией Верховного Суда (включая 25 355 — к высшей мере), 69114 — Особым совещанием (не выносившим смертных приговоров), 767397 — в операции по приказу № 00447 (включая 386798 — к высшей мере), 235122 — в национальных операциях (включая 172830 — к высшей мере), 93 137 — в операции по приказу № 00606, то есть в рамках тех же национальных операций, дела по которым после 15 сентября 1938 года были переданы особым тройкам (включая 63921 — к высшей мере), 189539 — военными трибуналами и спецколлегиями республиканских и областных судов (включая 19401 — к высшей мере)^{460}.[47]

Эти цифры поражают воображение, но в действительности они могут оказаться несколько более высокими, так как массовые операции между 1 и 15/16 ноября 1938 года (то есть до даты окончания всех операций) в этом документе не учитываются. По сведениям министерства внутренних дел СССР от декабря 1953 года, в 1937–1938 годах всего были арестованы 1575 259 человек (936 750 — в 1937, 638509 — в 1938); 1372382 — из них были арестованы за контрреволюционные преступления (779056 — в 1937, 593326 — в 1938); 1344923 — из них были осуждены (790665 — в 1937, 554258 — в 1938); 681692 — из них были приговорены к высшей мере (353 074 — в 1937, 328618 — в 1938)^{461}. Однако и эти данные неполны. В конечном счете, во время «ежовщины» было арестовано около 1,5 миллиона человек и 700 тысяч из них были расстреляны.