Сталинский неонеп

Впервые официальное сообщение о результатах работы данной комиссии (включая фотокопию указанного списка), было опубликовано в 1989 году [89]. Однако вскоре после этого бывший член комиссии Шатуновская [90] выступила со статьёй, в которой сообщала о фактах, выявившихся при подготовке этой публикации. Из архива Политбюро, куда в 1961 году были переданы документы комиссии, к 1989 году исчезли сообщения о совещании у Орджоникидзе, полученные от его помощника Маховера, присутствовавшего на этом совещании, и от свояченицы Кирова С. Л. Маркус. Кроме того, Шатуновская указала, что «при выборах в ЦК на съезде фамилия Сталина была вычеркнута в 292 бюллетенях. Сталин приказал сжечь из них 289 бюллетеней, и в протоколе, объявленном съезду, было показано всего 3 голоса против Сталина» [91]. Таким образом, против Сталина голосовали почти четверть делегатов съезда с решающим голосом.

Эти выводы основывались также на опросе членов счётной комиссии, оставшихся к тому времени в живых. Все 63 её члена были репрессированы в 1937—1938 годах, из них к середине 50-х годов уцелело лишь три человека, отбывших длительные сроки заключения в концлагерях. Заместитель председателя счётной комиссии Верховых, не будучи знаком с другими результатами расследования, назвал ту же цифру — 292 голоса, поданных против Сталина. Аналогичные свидетельства, были получены и от двух других опрошенных.

Слухи о результатах голосования на XVII съезде, свидетельствовавших об эфемерности поддержки Сталина даже тогдашней партийно-государственной верхушкой, циркулировали среди членов партии и даже проникли на Запад. Уже в феврале 1934 года в меньшевистском журнале «Социалистический вестник», выходившем в Париже, сообщалось, что «после подсчёта записок выяснился следующий конфуз. Наибольшее число голосов получил не Сталин, а Калинин. Сталин же оказался лишь на третьем месте. Кто на втором месте, до сих пор мы ещё не выяснили» [92]. Хотя это сообщение было неточным, утечка информации, нежелательной для Сталина, была налицо.

Хотя Сталин и в случае оглашения действительных результатов голосования был бы избран в ЦК, столь внушительная цифра голосовавших против была для него крайне тревожным сигналом. Она свидетельствовала, что даже среди делегатов съезда, тщательно отфильтрованных аппаратом, почти четверть составляли тайные противники Сталина.

По этому поводу Хрущёв в своих воспоминаниях справедливо замечал: «Кто мог голосовать против Сталина? Это могли быть только ленинские кадры. Нельзя было даже предположить, что Хрущёв или подобные ему молодые люди, которые выдвинулись при Сталине, могут проголосовать против него.

А вот старые партийцы, которые общались с Лениным, работали под его руководством, хорошо знали Ленина и чьё завещание всегда оставалось в их памяти, конечно, не могли мириться с тем, что Сталин после смерти Ленина набрал к XVII съезду партии такую силу и перестал считаться с ними, стал вовсю проявлять те черты своего характера, на которые указывал Владимир Ильич. Вот они-то, видимо, и решили поговорить с Кировым и проголосовать против Сталина. Сталин понял, что старые кадры, которые находятся в руководстве, недовольны им и хотели бы его заменить, если это удастся. Эти люди могли повлиять на делегатов очередного партсъезда и добиться изменений в руководстве» [93].

Хрущёв считал, что ставший известным Сталину факт тайного совещания и результаты голосования на съезде явились главным побудительным мотивом убийства Кирова и последующей массовой резни, учинённой в партии и стране.

Аналогично оценивал данные факты и Микоян, подчёркивавший, что они вызвали у Сталина «враждебность и мстительность ко всему съезду и, конечно, к самому Кирову» [94].

VI

Состав ЦК XVII съезда. Новые выдвиженцы Сталина

Несмотря на крепнущее в среде старой партийной гвардии убеждение в необходимости «убрать Сталина» с поста генсека, такой «революции сверху» на XVII съезде не произошло. Но и Сталин в свою очередь не одержал победу над своими действительными и потенциальными противниками.

Характерно, что в официальном сообщении о результатах выборов в руководящие органы партии Сталин именовался не генсеком, а лишь одним из секретарей ЦК. По-видимому, это должно было служить вытравлению из партийного лексикона самого понятия «генсек», ставшего одиозным в результате знакомства многих членов партии с запретным завещанием Ленина. Подтверждением этого служит тот факт, что и во все последующие годы в официальных документах, подписанных Сталиным, он именовался просто секретарём ЦК, а не генеральным секретарём.