Сталинский неонеп

Формулируя свои обязательства перед партией, Каменев подчёркивал, что важнейшим из них является «абсолютное доверие к командиру, против которого мы боролись, который нас поборол — поборол правильно и справедливо». Поэтому «на каждом из нас, особенно на нас лежит обязанность, всеми мерами, всеми силами, всей энергией противодействовать малейшему колебанию этого авторитета, малейшим попыткам в какой бы то ни было степени подорвать этот авторитет». Он заверил съезд, что считает «того Каменева, который с 1925 по 1933 г. боролся с партией и с её руководством, политическим трупом» [77].

Наконец, на съезде выступил один из лидеров «право-левацкого» блока Ломинадзе, который назвал ошибками своей группы критику сложившегося партийного режима, отрицание роста материального и культурного уровня рабочих и требование о сокращении капитального строительства. «Величайшим грехом» Ломинадзе, как и другие каявшиеся «обозники», называл выступление «против руководства нашей партии, против вождя партии товарища Сталина» [78].

Восторженная оценка доклада Сталина, звучавшая во всех выступлениях как «победителей», так и «обозников», была закреплена в речи Кирова, озаглавленной «Доклад товарища Сталина — программа всей нашей работы». Киров назвал сталинский доклад «самым ярким документом эпохи» и заявил, что съезду не следует «напрасно ломать голову» над выработкой резолюции по отчётному докладу ЦК, которая принималась на всех предшествующих съездах. Вместо этого необходимо «принять к исполнению, как партийный закон, все положения и выводы отчётного доклада товарища Сталина» [79]. Сразу же после речи Кирова Сталин отказался от заключительного слова, поскольку «прения на съезде выявили полное единство взглядов наших партийных руководителей, можно сказать, по всем вопросам партийной политики» [80]. В качестве резолюции по отчётному докладу было принято решение в несколько строк, выдержанное в духе предложения Кирова.

V

XVII съезд. Итоги тайного голосования

После публично продемонстрированного триумфа Сталина ошеломляющими оказались итоги выборов в Центральный Комитет. Они показали, что даже после ликвидации всех оппозиционных групп в руководящем эшелоне партии нарастало резкое недовольство Сталиным.

События, происходившие за кулисами XVII съезда и нашедшие отражение в тайном голосовании на нём, тщательно изучались комиссией Президиума ЦК, работавшей в начале 60-х годов. Опросив уцелевших старых большевиков, которые помнили эти события, комиссия сочла доказанным, что во время работы съезда на квартире Орджоникидзе состоялось тайное совещание группы партийных руководителей. В числе участников этого совещания, на котором обсуждался вопрос о замене Сталина на посту генсека Кировым, назывались Киров, Эйхе, Шеболдаев, Шарангович, Микоян, Косиор, Петровский, Орахелашвили, Варейкис. От кого-то из них (по-видимому, от самого Кирова) Сталин немедленно узнал как о самом совещании, так и об отказе Кирова от сделанного ему предложения.

В воспоминаниях Хрущёва говорится, что инициатива организации этого совещания принадлежала Шеболдаеву, который пришёл к Кирову и сказал: «Старики поговаривают о том, чтобы возвратиться к завещанию Ленина и реализовать его, то есть передвинуть Сталина, как рекомендовал Ленин, на какой-нибудь другой пост, а на его место выдвинуть человека, который более терпимо относился бы к окружающим. Народ поговаривает, что хорошо было бы выдвинуть тебя на пост генерального секретаря» [81].

Аналогичный рассказ записал со слов Молотова писатель Ф. Чуев. В 70-х годах Молотов в кругу своего близкого окружения рассказывал о своём разговоре со старым большевиком, делегатом XVII съезда Оганесовым, которого он называл «ненавистником Сталина». Оганесов сообщил Молотову, что во время работы съезда он принял участие в совещании нескольких делегатов, собранном Шеболдаевым (в этом месте рассказа один из сотрапезников Молотова при молчаливом одобрении последнего заявил: «Вот за это участие он и сидел, негодяй!»). Участники совещания пригласили Кирова и сказали, что хотят его выдвинуть генеральным секретарём. По этому поводу Киров, по словам Оганесова, «нас высмеял, изругал: „Что вы глупости говорите! Какой я генеральный?“» [82]

Согласно некоторым свидетельствам, полученным комиссией ЦК, Сталин заявил Кирову, сообщившему ему об этом совещании (или совещаниях?): «Спасибо, я тебе этого не забуду!» Как справедливо замечал Хрущёв, подобное заявление характерно для Сталина: «в этом „спасибо“ нельзя понять, благодарит ли он Кирова за сообщение (об отказе стать генсеком.— В. Р.) или же угрожает ему. Этот эпизод приоткрывает занавес над причиной, почему была организована затем мясорубка» [83].