Сталинград. Крах операции "Блау"

Здесь уместно сослаться на графа Мольтке, легендарного основателя и начальника прусского Генерального штаба, который справедливо учил, что ни один план военной кампании не мог «перешагнуть» события первого сражения, поскольку уже первое сражение зачастую создает непредсказуемую ситуацию.

И это случилось на южном фронте вследствие уклонения Тимошенко от боевого соприкосновения с нашими войсками. Таким образом, в плане «Блау» произошли изменения. Но Гитлер забыл и другое правило Мольтке, гласившее, что такие изменения не должны повлечь за собой отход от основной стратегической идеи оперативного плана. Именно так оно и получилось.

Правильная идея плана «Блау» заключалась в сосредоточении сил в каждом случае ради конкретной цели, делая уничтожение войск противника основной целью, как итога в цепи рационально выверенных во времени шагов — овладение отдельными пунктами. Но Гитлер не только изменил «расписание» своего большого летнего наступления. Он изменил все построение южного фронтам его цели.

Группа армий «А» под командованием фельдмаршала Листа, которой временно должна была быть придана ещё 4-я танковая армия в верхних штабных и армейских эшелонах получила название «Кавказский фронт». Группа армий «Б» (в составе 2-й и 6-й немецких армий, а также 2-й венгерской армии) после отставки Бока перешла под командование генерал-полковника фон Вейхса, и за ней осталось выполнение изначальной задачи — овладение Сталинградом.

Эта расстановка сил делает очевидным то обстоятельство, что Гитлер верил в возможность достижения обеих крупных оперативных целей в летней кампании 1942 года, изначально предполагавшихся к реализации одна за другой, все же одновременно и даже при условии разделения своих сил. Он также роковым образом оказался пленником ошибки. Ошибка заключалась в том, что «Иван» якобы был «уже готов».

Но «Иван» доказал обратное. Обсуждаемая фаза всей войны, как теперь уже известно, имела свою параллель, сходную с призраком: в тот самый день, когда Гитлер отдал известный нам роковой приказ о повороте сил на юг, распылил свои силы и сместил фон Бока, в Кремле проходило заседание военного совета под председательством Сталина. Присутствовали: Молотов, маршал Ворошилов, начальник Генерального штаба Шапошников, а также по одному офицеру связи от США, Великобритании и Китая. Генералитет разъяснил Сталину, что советские вооруженные силы не могут себе более позволить и пережить повторных военных событий типа Вязьмы или Киева, что, таким образом, более недопустим принцип «держаться любой ценой». И Сталин сделал выводы. Он одобрил решение, принятое Генштабом, которое было оглашено Шапошниковым на заседании 13 июля: отход советских войск до рубежа Волги и Кавказа. Там — организация обороны с тем, чтобы немецкие вооруженные силы наступающую зиму провели бы в непригодных для расквартирования условиях. Эвакуация всех важных промышленных объектов на Урал и в Сибирь.

Уже в середине июля немецкий Генштаб получил агентурное донесение об этом заседании. Но Гитлер счел это «уткой», дезинформацией.

Те, кто между тем ещё сомневался в том, что Тимошенко отвел из оперативного района между Донцом и Доном свои войска со всем военным имуществом, смогли убедиться, что это так: у Миллерова 40-й танковый корпус в качестве сегмента «клешей» на крайнем юге, после поворота на юг из района Россоши силами всех своих трех дивизий нанес удар первым эшелоном прямо в центр отходящих русских войск.

По железной дороге и по шоссе южнее Миллерова массы советских войск, колыхаясь, перемещались на юго-восток. Дивизий немецкого корпуса было недостаточно для задержки этих колонн противника. Они также не смогли пробиться сквозь них вследствие сопротивления, оказанного у Миллерова, преследовавшего цель создать заслон южнее, на Нижнем Дону.

Битва катилась на юг, где Гитлер искал противника. После упорных боев 40-й танковый корпус

Гейра 20 июля вышел к нижнему Дону и создал плацдармы у Константиновки и Николаевской. 1-я танковая армия пробилась на юг, форсировала Донец и теперь во взаимодействии с 17-й армией, выступавшей из района Сталина на Ростов, наносила удар в направлении на Ростов, уже защищаемый особенно упорно советскими войсками в качестве большого плацдарма.

К западу от Ростова 17-я армия 19 июля прорвалась сквозь позиции противника и силами 57-го танкового корпуса двинулась влево, а силами 5-го корпуса — вправо к Дону в его течении между Ростовом и Батайском. Генерал Кирхнер, и здесь снова поддерживаемый своим надежным полковником генштаба Венком, изготовился силами своего 57-го танкового корпуса к смелому броску на Ростов с гем, чтобы внезапно овладеть этим важным городом в устье Дона, захватив невредимым большой мост через Дон между Ростовом и Батайском. В состав его корпуса входила словацкая подвижная дивизия.