Сталинград. Крах операции "Блау"

Прежде чем генерал-полковник в полдень 28 марта отправился из своей ставки в «Волчье логово», он приказал представить ему боевые донесения из штаба пехотной дивизии о боях, ведущихся на протяжении вот уже 70 дней. Эта дивизия должна была быть упомянута в сводках Вермахта, так как немецкие полки разгромили три советские стрелковые и одну кавалерийскую дивизию. Разумеется, и собственные потери свидетельствовали об ожесточенности боев: 652 убитых, 1663 раненых, 1689 обмороженных, 296 пропавших без вести, — всего 4300 человек личного состава. Это составило половину общих потерь, которую дивизия под Славянском понесла за 10 месяцев войны на Восточном фронте.

В северном секторе Изюмского прорыва, в районе Балаклеи, вела бои венская 44-я пехотная дивизия. Она удерживала фронт протяженностью 100 км. И на всем этом участке наступал целый советский корпус, усиленный танковыми подразделениями и дивизионами реактивных установок.

Душой обороны были и здесь боевые группы и их командиры. То, что выдержала боевая группа под командованием полковника Боне, командира 134-го пехотного полка, сражавшегося в лучших немецких традициях, на решающих участках прибрежных высот Балаклеи, овеваемых ледяными ветрами, может быть причислено к легендарным событиям войны на Восточном фронте.

Борьба шла за деревни и отдельные хутора, то есть практически за ночлег, так как при 40-градусном морозе дом с протопленной печкой, где можно было немного поспать, был вопросом жизни и смерти. Немцы цеплялись за деревни, русские же пытались выбросить их оттуда, поскольку они также хотели выйти из своих снежных укрытий, где сосредотачивались для проведения атак, и найти место под крышей, в теплом углу, чтобы, не боясь замерзнуть, подремать с часок.

Итак, для солдата война велась ради элементарных, жизненно важных вещей. Как немцы, так и русские сражались из последних сил. Обе стороны хотели овладеть Балаклеей и деревнями к северу от неё ради теплых домов, а также по стратегическим соображениям. Если бы важная в стратегическом отношении Балаклея и высоты, с которых можно было контролировать дороги, ведущие на Запад, были потеряны, то Тимошенко в этом случае получил бы возможность превратить вклинение под Изюмом в стратегически крупный прорыв в направлении на Харьков.

Но Балаклея пока держалась. К северу от неё опорный пункт № 5 попал под такие массированные атаки противника, что вряд ли мог быть удержан. Батальон оборонялся до последнего солдата, отражая атаки советских танковых частей. Здесь пал в бою также лейтенант фон Хаммерштейн, племянник бывшего командующего сухопутными войсками Экворда фон Хаммерштейна.

Подобные Хаммерштейну молодые, беззаветно преданные своему делу офицеры были стержнем в ожесточенных оборонительных боях. Вместе с прошедшими все огни и воды бесстрашными унтер-офицерами и ефрейторами они составляли малые боевые группы, которые почти всегда добивались невероятных результатов.

Насколько ожесточенными были бои на участке фронта под Балаклеей, свидетельствует, в частности, тот факт, что сам полковник Бойе и его штаб неоднократно вынуждены были драться в ближнем бою с пистолетами и ручными гранатами в руках.

Это были действительно ужасные бои. Характерным для них было то, что почти всегда их исход зависел от каждого отдельного бойца. Впрочем, также и успешно проведенные немецкие оборонительные сражения зимой и весной 1942 года, по существу, зависели от действий каждого отдельного солдата. В то время, по крайней мере, немецкие солдаты превосходили по опыту и боевому духу русских. Только этим можно объяснить удивительные успехи, которых немецкие солдаты добивались, полагаясь исключительно на самих себя, на всех участках фронта от Шлиссельбурга до Севастополя над численно превосходившим и лучше вооруженным противником.

Тяжелые бои в районе Харькова признаются всеми выдающимся образцом мужества, бесстрашия и тактического искусства. В марте здесь сражалась берлинская 3-я танковая дивизия в качестве своего рода «пожарной команды», спасая положение на угрожаемых участках фронта. Фельдфебель Эрвин Дрегер удерживал с пятнадцатью солдатами участок фронта шириной в 2 км. Разумеется, это стало возможным только благодаря особой тактике, которую выработал Дрегер, а также стальным нервам его солдат, которые все были опытными, закаленными бойцами Восточного фронта. Дрегер вооружил каждого из своих бойцов трофейным пулеметом, и ещё три пулемета у него оставалось в резерве — на всякий случай.