Сталин. Жизнь одного вождя

Означало ли это, что убийство Кирова прервало далеко идущий процесс избавления от террора? Нужно признать, что такому оптимистическому взгляду на потенциальную «умеренность» Сталина противоречат многие факты. Хотя количество арестов в 1934 г. заметно сократилось, различные репрессии, в том числе по политическим мотивам, все равно исчислялись сотнями тысяч. Сам Сталин подавал противоречивые сигналы. В сентябре 1934 г., в разгар кампании за «социалистическую законность», Политбюро санкционировало расстрел группы работников Сталинского металлургического завода в Сибири, обвиненных в шпионаже в пользу Японии. Это была инициатива Сталина, который лично дал указание: «Всех уличенных в шпионстве в пользу Японии надо расстрелять»[349]. Подобный пример не был единственным. Принципиальные основы сталинской карательной системы оставались неприкосновенными. Произошло лишь некоторое упорядочение и снижение уровня террора. Несмотря на непоследовательность и ограниченность «умеренного» курса, он, несомненно, являлся косвенным признанием порочности политики «большого скачка». Поэтому, рассуждая отвлеченно, можно предположить, что вынужденный поворот мог политически дискредитировать Сталина, вызвать недовольство им в партии. Именно эти внешне логичные умозаключения всегда повышали доверие историков к различным версиям о заговорах и интригах против Сталина в рядах партийного генералитета. Особое внимание вызывал один из ближайших соратников Сталина, руководитель второй советской столицы – Ленинграда С. М. Киров. Запутанные обстоятельства убийства Кирова (о чем пойдет речь дальше) и последовавшее за ним ужесточение политического курса позволяли предполагать, что именно Киров мог продвигать «умеренную» политическую программу и притягивать к себе критиков Сталина внутри партии. Эта распространенная версия основана исключительно на мемуарных свидетельствах из вторых и третьих рук[350].

Если отвлечься от многочисленных расхождений в этих рассказах «очевидцев», то в целом складывается следующая картина. Во время XVII съезда ВКП(б) ряд высокопоставленных партийных деятелей (фамилии называют разные) обсуждали возможность замены Сталина на посту генерального секретаря Кировым. Киров отказался от предложения, но об этих планах стало известно Сталину. Иногда пишут, что его предупредил сам Киров. При выборах ЦК на XVII съезде против Сталина якобы проголосовали многие делегаты. Узнав об этом, он приказал изъять соответствующие бюллетени. Выждав десять месяцев, Сталин организовал убийство Кирова и устранил опасного соперника. Эти рассказы, сомнительные и противоречивые с самого начала, выглядят еще менее убедительными после открытия архивов. Даже самые тщательные поиски не обнаружили хотя бы косвенных свидетельств «заговора» против Сталина.

Скорее опровергает, чем подтверждает предположения о независимой политической позиции Кирова весь ход его партийной карьеры. Киров, как и другие члены Политбюро 1930-х годов, был человеком Сталина. Его инициативы ограничивались нуждами Ленинграда: требования новых капиталовложений и ресурсов, просьбы об открытии новых магазинов и т. п. В Москве на заседаниях Политбюро Киров бывал крайне редко. Столь же редко (видимо, прежде всего по причинам удаленности) участвовал в голосовании решений Политбюро, принимаемых опросом. В общем, из доступных пока документов никак не удается вывести не только образ Кирова-реформатора, но даже доказать, что он принимал серьезное участие в том, что называется «большой политикой». Киров был и до последнего момента оставался верным сторонником Сталина, никогда не рассматривался в партии как политический деятель, соизмеримый со Сталиным, и не выдвигал никаких политических программ, отличных от сталинских[351]. Смерть Кирова оказала неизмеримо большее воздействие на развитие страны, чем его жизнь и деятельность. Именно смерть, что часто бывает, способствовала возникновению кировской легенды.

Убийство Кирова