Сталин в преддверии войны

Перед вторжением Гитлер заявил: «Франция находится в самом разгаре предвыборной кампании, разобщенная и раздираемая борьбой партий. Франция будет протестовать, но без Англии она не решится действовать. Итак, вперед!»[96]. В 5 часов утра 7 марта 1936 года началось вступление германских войск в Рейнскую зону. Прикрытием этого агрессивного акта должна была служить ратификация парламентом Франции 25 февраля 1936 года советско-французского договора о взаимопомощи. Через несколько часов послы держав, подписавших в 1925 году совместно с Германией в Локарно Рейнский гарантийный пакт, были приглашены на Вильгельмштрассе. Министр иностранных дел Нейрат вручил им меморандум и сообщил, что Германия отказывается от Локарнских соглашений и оккупирует Рейнскую зону. В тот же день Гитлер выступил в рейхстаге с полуторачасовой речью. Он утверждал, что «франко-советский договор направлен исключительно против Германии», а «Франция взяла на себя перед СССР обязательство действовать так, будто не существует ни Лиги Наций, ни Локарно»[97]. Он поспешил тут же успокоить Запад, добавив: «Вооруженные силы в Рейнской области не будут увеличены в течение очень длительного периода времени»[98]. Таким образом, и речь Гитлера, и меморандум были составлены в расчете на враждебное отношение реакционных кругов Англии и Франции к франко-советскому договору о взаимопомощи.

Конференция Франции, Италии и Бельгии — держав, подписавших Локарнский договор, — лишь констатировала в Лиге Наций, что Германия нарушила границы Рейнской зоны. Этим дело и ограничилось. В целом на Западе агрессивные действия Третьего рейха в Рейнской области были восприняты как намерение «создать барьер», который прикрыл бы парадную дверь Германии, давая ей возможность предпринимать вылазки на восток[99]. Глава французского МИДа Ж. Поль-Бон-кур с горечью сказал в те дни: «Жестокая действительность заключается в том, что, хотя Франция и была в состоянии защитить свои жизненные интересы, она проявила свою неспособность сделать это, и отныне ничто не воспрепятствует осуществлению плана Гитлера»[100].

Безнаказанный ввод германских войск в Рейнскую зону и пассивная реакция западных держав вызвали тревогу советского руководства — мир сделал очередной шаг к войне. Советский посол Суриц докладывал из Берлина: германская армия получила новый передовой стратегический плацдарм для развертывания вооруженных сил и создания угрозы соседним государствам[101]. Правительство СССР решило предпринять попытку активизировать создание системы коллективной безопасности. Используя факт ратификации советско-французского договора о взаимопомощи и приход к власти правительства Народного фронта (июнь 1936 г.) во главе с Блюмом, СССР предложил Франции усилить договор взаимными военными обязательствами. На этот раз оно не получило отклика.

Тем не менее советская сторона продолжала предпринимать шаги к тому, чтобы активизировать советско-французское военное сотрудничество. Решено было использовать визиты видных советских военачальников во Францию. В начале 1936 года Тухачевский совершил поездку в Англию в связи с похоронами короля Георга V. В Лондоне советский маршал получил приглашение начальника французского генштаба Гамеле на прибыть в Париж и провести неделю в качестве гостя. Программа его пребывания во Франции была чрезвычайно насыщена. Это и посещение военных объектов, и визиты к государственным деятелям, и продолжительные беседы с генералом Гамеле-ном по вопросам технического оснащения обеих союзных армий и их более тесного сотрудничества. Тухачевский не скрывал, что он встревожен германской угрозой и внимательно следит за совершенствованием вермахта[102]. Визит Тухачевского произвел во Франции самое благоприятное впечатление и подготовил почву для дальнейших контактов.

Затем Францию с 19 августа по 2 сентября посетил Якир[103]. Его сопровождали советские военный и военно-воздушный атташе во Франции, а также один из руководителей ВВС РККА комкор Хрипин. Советская делегация присутствовала на военных учениях в районах Меца, Нанси, Труа и Тура, а также на авиационных маневрах и учениях противовоздушной обороны в районе Бурже. Посещение линии Мажино и наблюдения за применением танков на маневрах разочаровали Якира. Теория военного искусства французского генштаба была консервативна и мало соответствовала духу времени.