Сталин: операция «Эрмитаж»

Спустя неделю конгресс США принял билль Смэт Хоули, вводивший необычайно высокие тарифы на все импортные товары, основываясь на статье 307 этого закона, а также на рекомендациях государственного секретаря Генри Стимсона, который поддержал появившиеся в американской прессе сообщения о том, что советские власти используют на лесозаготовках труд заключенных. Эндрю Меллон в июле ввел эмбарго на ввоз всех видов лесоматериалов из СССР.

И все же с июля 1930 по февраль 1931 года он смог приобрести еще восемь картин, более столетия украшавших залы Эрмитажа. В его собственность перешли «Турок», «Женщина с гвоздикой» и «Иосиф, обличающий жену Потифара» Рембрандта, «Портрет фламандки» и «Сусанна Фурман с дочерью» Ван Дейка, «Святой Георгий» Рафаэля, «Портрет папы Иннокентия X» Веласкеса и, наконец, одна из жемчужин итальянской школы эпохи Возрождения «Поклонение волхвов» Сандро Боттичелли. За нее Меллон заплатил огромную по тем временам сумму – 838 тысяч долларов.

Недоумевающий Маттисен риторически вопрошал Чарлза Хеншела в письме от 14 января 1931 года:

«Лично я не могу понять, почему они (сотрудники Наркомторга. – Ю. Ж.) продают свои картины. Ведь они торгуют так много и получают большие, гораздо большие суммы, чем на продаже картин. Я не верю, что они вынуждены делать это»[149].

Внешторговцы думали иначе. Как раз тогда в Москву поступила записка Б. Е. Сквирского, с 1922 года неофициального представителя РСФСР, а с 1923 года – дипломатического агента СССР в США. В ней содержалась крайне важная информация об Эндрю Меллоне: о его реальной роли в администрации президента, о деловых интересах как бизнесмена, а главное – о потребностях его двух сталелитейных компаний в марганце. В это время десятки тысяч тонн марганца скопилось в Грузии, никак не находя покупателя.

Внешторг наконец понял, что же следует просить за уже проданные четырнадцать шедевров Эрмитажа.

В конце февраля 1931 года Меллон как министр финансов дал официальное разрешение на импорт в США советской марганцевой руды, к тому же в обход билля Смэт Хоули, с минимальными ввозными пошлинами. Скандал, поднявшийся было в конгрессе, удалось быстро прекратить. Достаточным оказалось просто объяснить: этот марганец совсем недавно был добыт концессионной Чиатурской компанией, принадлежавшей американскому гражданину Авереллу Гарриману.

За следующие два месяца 1931 года, март и апрель, Эндрю Меллон стал обладателем еще семи шедевров Эрмитажа: «Откровение Моисея» Веронезе, «Вильгельм II Нассауский и Оранский» Ван Дейка, «Портрет офицера» Хальса, «Карточный домик» Шардена, «Распятие» Перуджино, «Мадонна Альба» Рафаэля, «Венера с зеркалом» Тициана. Он заплатил за них почти 2, 5 миллиона долларов, в том числе 1 166 400 долларов – за творение Рафаэля. На то время это была самая высокая цена, уплаченная за одну картину.

Первые пять полотен сотрудники «Антиквариата» передали в галерею «Маттисен» в Берлине. Холсты Рафаэля и Тициана доставили в Нью-Иорк прямо покупателю Н. Н. Ильин и член коллегии недавно образованного Наркомата внешней торговли Б. И. Краевский.

Эту сделку с Меллоном внешторговцы не считали последней. Они предложили Чарлзу Хеншелу приобрести для американского коллекционера еще несколько шедевров, в том числе «Юдифь» знаменитого мастера Джорджоне и «Мадонну Бенуа» великого Леонардо да Винчи – за 2, 5 миллиона долларов. О возможной сделке фирма «Кнёдлер» тут же, 11 апреля 1931 года, информировала миллиардера:

«Мистер Меллон!

Сообщаю Вам также относительно Джорджоне и двух вещей Леонардо (помимо «Мадонны Бенуа» работники Внешторга решили продать и «Мадонну Литту». – Ю. Ж.). Они назвали цену в 700 тысяч фунтов (3, 5 миллиона долларов) за три картины и 500 тысяч фунтов (2, 5 миллиона долларов) за Джорджоне и «Мадонну Бенуа» Леонардо. В эту партию они хотели бы включить хотя бы три из названных ранее картин.

Пожалуйста, подумайте, хотите ли Вы предложить им следующую цену за шесть картин: Джорджоне – 170 тысяч фунтов, Леонардо – 120 тысяч, Леонардо – 100 тысяч, де Хох – 30 тысяч, Мурильо – 12 тысяч, Симоне Мартини – 10 тысяч. Всего 450 тысяч фунтов, или два миллиона двести пятьдесят тысяч долларов.

Если выгодно заключить эту сделку, мы приобретем лучшие вещи всей их коллекции. Единственно ценное, что осталось, это Джорджоне и два Леонардо. Позднее мы сможем купить раннего Веласкеса и Филиппино Липпи по низкой цене, надо это сделать»[150].

Почти месяц продолжалось согласование цен: антиквары стремились купить дороже, дабы получить большую сумму за свои 10 % комиссионных, а Меллон пытался цену, естественно, сбить. Даже в мае торг не завершился, что отметил в своем письме Хеншел:

«Кармен (Мессмор. – Ю. Ж.).