Сталин и деньги

Из чего слагались будни заврайфо? Стандарта не было. День на день никогда не приходился. Об отдельных штрихах ежедневной текучки, может быть, даст некоторое представ­ление уцелевшая с 1934 года записка, которую я составил как памятку, сидя однажды в кабинете председателя райис­полкома Д. С. Коротченко. Он принимал трудящихся, выслу­шивал их требования, жалобы, просьбы и пожелания и вся­кий раз обращал на них мое внимание, когда дело касалось предстоящих расходов. За несколько часов приема я запи­сал столько вопросов, что до сих пор удивляюсь, как мы су­мели тогда все это осуществить в короткие сроки. Перечис­лю лишь некоторые из них. Увеличить количество трамвай­ных вагонов, подъезжающих к заводским воротам; построить в Сыромятниках еще одну школу; открыть курсы для поступ­ления на рабфак; заасфальтировать Хлудов проезд; постро­ить фабрику-кухню; организовать прачечную при одном из заводов; очистить Яузу от грязи; озеленить Ольховскую ули­цу; пустить дополнительный электропоезд на Нижегород­ской железной дороге; открыть продовольственный магазин на Чистых прудах; ввести в кинотеатре на Спартаковской дет­ские сеансы; на Покровском сквере открыть детскую площад­ку; снабдить общежитие пуговичной фабрики кинопередвиж­кой... Таких дней был не один, а десятки.

Характерной чертой советского и партийного коллекти­ва руководящих работников Бауманского района являлась его спаянность, товарищеская сплоченность, взаимопонима­ние. Мы не прощали друг другу промахов, резко и в глаза го­ворили о них один на один и на собраниях. Воспринималось это как должное, как естественная партийная прямота во имя общего дела. Зато не наблюдалось никакого подсиживания, разговоров за спиной и тем более стремления увильнуть от выполнения сложного или ответственного поручения, порою сопряженного с трудностями либо даже с неприятностями. «Кумовство» было абсолютно исключено. Подхалимство пре­зиралось. Взаимная помощь от всей души, полная поддержка наблюдались на каждом шагу. В создании столь деловой ра­бочей атмосферы основную роль сыграли секретарь райко­ма ВКП(б) Н. В. Марголин и председатель райисполкома Д. С. Коротченко, показывавшие пример партийного отношения ко всякому делу. Не случайно позднее оба они были направ­лены на еще более ответственные руководящие посты.

Их поддержку мы ощущали повседневно, когда занима­лись не только финансовым хозяйством, но и делами, связан­ными с выполнением бауманцами районного бюджета. Пред­приятия и крупные сбытовые базы нашего района приноси­ли стране огромные доходы. Только в 1934 году по налогу с оборота из района поступило в доходную часть бюджета свы­ше 1 миллиарда рублей. Значительные поступления наблю­дались и по другим платежам. Отмечу попутно, что с нэпма­нами в то время было покончено.

Так, поступления по промышленному налогу от частного сектора составили лишь 45 тысяч рублей, да и то в основном как недоимки за былые годы. Что касается местного бюджета, то он равнялся тогда в районе 20,2 миллиона рублей. Из них три четверти было израсходовано на культурно-социальные мероприятия. Назову некоторые из этих расходов, особенно мне памятные.

Наука. С расходной статьей на науку я впоследствии имел дело не раз, а тогда столкнулся впервые. Чрезвычай­но поучительным для меня как финансиста явилось откры­тие того факта, что нельзя отпускать средства лишь на то, что дает немедленную отдачу. Так называемый научный задел, базирующийся порой на достижениях не прикладной, а «чис­той науки», может показаться недалекому человеку ерун­дой, которая уносит массу государственных средств, ниче­го не выдавая взамен. А спустя пять, десять или более лет та­кие руководители будут горестно всплескивать руками, когда обнаружится, что в данной отрасли страна отстала. Открыли глаза мне на эту сторону дела встречи и неоднократные бе­седы с руководителем Физико-химического института имени Карпова академиком А. Н. Бахом. Крупнейший ученый-химик, в прошлом видный революционер, серьезный и вдумчивый человек, он хорошо разбирался и в хозяйственных пробле­мах. Еще в бытность мою налоговым инспектором я прочи­тал его «Экономические очерки», широко известные дорево­люционным читателям под названием «Царь-голод». Алексей Николаевич помог мне взглянуть на расходы на нужды раз­вития науки глубже, нежели раньше, и мыслить в этом отно­шении перспективнее.