Сталин, Гитлер и мы

И наконец Самойлов с самого низа, из рядов простой пехоты, свидетельствует о том, о чем тоже выше упоминалось — о провалившемся плане Сталина не останавливаться в Восточной Европе, а идти дальше на Запад: «Наша армия в конце Берлинского сражения если не понимала, то ощущала возможность такого варианта. Вариант дальнейшего похода на Европу — война с нынешними союзниками — не казался невероятным ни мне, ни многим из моих однополчан. Военная удача, ощущение победы и непобедимости, не иссякший еще наступательный порыв — все это поддерживало ощущение возможности и выполнимости завоевания Европы. С таким настроением армии можно было бы не остановиться в Берлине, если бы реальное соотношение сил было иным и отрезвляющие атомные налеты на Японию не удержали Сталина от дальнейшего наступления».

В ту же победную весну 1945 года я оказался на Северном флоте на эсминце «Грозный», самом быстроходном и современном корабле-красавце. И все лето того года мы, как нам казалось, без особой нужды болтались в море, отрабатывая свои навыки и проверяя лишний раз технику. И это после окончания такой долгой и тяжкой войны! А потом прошел слух, что флот пойдет Северным морским путем на покорение Японии. Сталин, конечно, думал не столько о Японии, сколько о Китае и вообще о том регионе в целом, через который можно было бы перетянуть на свою сторону весь Восток. Мы уже совсем было размечтались совершить такой сказочный поход, который, думаю, запомнился бы на всю жизнь. Но… Сталин уже знал о существовании американской атомной бомбы, которая вскоре была сброшена на Японию. Наш поход не состоялся… Но сожалеть долго об этом не пришлось, потому что мне вдруг выпало счастье участвовать 24 июня в Параде Победы на Красной площади.

Целый месяц, каждый день с утра до вечера наш сводный военно-морской полк готовился к этому великому событию. Мы бесконечно маршировали под оркестр в Химках, у Речного вокзала. Каждый час — перерыв на 15 минут, мы валились на зеленый газон и засыпали. Тут же труба поднимала нас, и мы опять сотрясали асфальт под звуки советских и дореволюционных маршей. И наконец наступило 24 июня.

Пошедший с утра дождь не омрачил праздника. Наш полк лихо прошел по площади вслед за колоннами всех фронтов, а за нами следовали двести солдат с фашистскими знаменами, они швырнули их к подножию Мавзолея под барабанную дробь. Вот тогда война действительно закончилась. Это была последняя точка в ее истории.

От храма Василия Блаженного мы повернули налево и пошли с площади по улице Разина. Вдоль домов стояли ликующие москвичи. Появление моряков вызвало новую бурю восторгов, и толпа прорвала оцепление из солдат. Мы тут же оказались в людском водовороте, сразу сломавшем наши ряды. Раздалась чья-то находчивая команда: «Всем добираться обратно в казармы без строя, своим ходом! Не забыть поставить на место оружие!» И мы устремились к ближайшему метро, с трудом пробиваясь через обнимающих нас, кричащих, поющих, смеющихся и плачущих москвичей. Многие из них пытались утащить нас в гости к ним, но нам надо было вернуться, чтобы освободиться от оружия (часть из нас шла с автоматами, а часть — с винтовками), и, главное, каждого из нас уже ждали за праздничными столами кого родные, кого близкие и просто знакомые.

Такой неожиданный финал нашего парадного марша, конечно же, случился в истории московских парадов впервые. У нас всегда было известное уважение к порядку и властям, а в те годы вообще никому не могло прийти в голову смять военное оцепление, да еще во время такого парада (после нас по площади пошли войска Московского гарнизона). А вот смяли! Радость победы била через край. Люди исстрадались по радости. Если бы они знали тогда, в тот святой день, что больше ее у них не будет!..

Агония

О последних днях Гитлера в бункере написано немало, но, по-моему, гораздо меньше известно о том, что агония фюрера началась намного раньше и продлилась целый год. Началась она 20 июля 1944 года, когда на него было совершено покушение. Заговорщики, генералы и офицеры, понимавшие, что в то время Германия под руководством фюрера была уже обречена, решили от него избавиться и тщательно разработали свой план. Фюрер спасся случайно. Подложенная под него бомба должна была взорваться во время очередного совещания в его ставке «Волчье логово» в Растенбурге. Но фюрер неожиданно, перед самым совещанием, перенес место и время традиционного обсуждения положения на фронтах, поэтому заговорщикам пришлось срочно перестраиваться. В результате от взрыва погибло и было ранено несколько человек, а фюрер отделался легкими ранениями и ожогами, на некоторое время потерял слух, и у него была парализована одна рука.