Сталин, Гитлер и мы

«На одиннадцатый день после моего ареста три смершевца-дармоеда, обремененные тремя чемоданами трофеев больше, чем мною (на меня за долгую дорогу они уже положились), привезли меня на Белорусский вокзал Москвы. Назывались они спецконвой, на самом деле автоматы только мешали им тащить тяжелейшие чемоданы — добро, награбленное в Германии ими самими и их начальниками из контрразведки СМЕРШ 2-го Белорусского фронта, и теперь под предлогом конвоирования меня отвозимое семьям в Отечество. Четвертый чемодан безо всякой охоты тащил я, в нем везлись мои дневники и творения — улики на меня.

Они все трое не знали города, и я должен был выбирать кратчайшую дорогу к тюрьме, я сам должен был привести их на Лубянку, на которой они никогда не были (а я ее путал с министерством иностранных дел).

После суток армейской контрразведки; после трех суток в контрразведке фронтовой, где однокамерники меня уже образовали (в следовательских обманах, угрозах, битье; в том, что однажды арестованного никогда не выпускают назад; в неотклонимости десятки), — я чудом вырвался вдруг и вот уже четыре дня еду как вольный, и среди вольных, хотя бока мои уже лежали на гнилой соломе у параши, хотя глаза мои уже видели избитых и бессонных, уже слышали истину, рот отведал баланды, — почему ж я молчу? почему ж я не просвещаю обманутую толпу в мою последнюю гласную минуту?..»

Легко ли сегодня говорить правду о войне? Всю правду. И кто осмелится? Нужно время, оно придет. Оно наступает. Но с каким трудом! Случайно или нет, главная книга об Отечественной войне 1812 года написана была Львом Толстым через полвека после нее. То есть когда живых свидетелей уже почти не осталось. Даже в те времена едва ли было возможно сразу после войны, по ее горячим следам, кровавым и грязным, сказать всю правду о ней (ту, что сказал Толстой в «Войне и мире»), в том числе и о подлинном ее характере, о победе не царя, а народа, не режима с его и тогда одуряющей идеологией, а вечно живого патриотизма. Без всей правды о Великой Отечественной войне 1941–1945 годов не будет договорена до конца и правда о ее зачинателях — Сталине и Гитлере, а без этого дальше жить нельзя. Чего стоят беснующиеся сталинисты и нацисты в России, вошедшей в XXI век…

Может быть, вся эта правда должна начинаться не с фронта, а с тыла? Мне война запомнилась не только событиями, относящимися к военной службе, но и теми пусть даже эпизодическими впечатлениями, которые связаны с жизнью сугубо штатских людей. Все они по-своему были воинами и страдальцами. Во всяком случае, больше страдали от голода, чем те, кто был в армии и на флоте. Голод в тылу косил людей с еще большей силой, чем пули на фронте.