Сталин. Битва за хлеб

Впрочем, отмена монополии, производившаяся местными Советами под предлогом того, что после этого хлеб-де появится в продаже, толку не давала никакого. 4-й крестьянский съезд Казанской губернии разрешил вольную продажу хлеба. После этого цены тут же взлетели до небес, в деревнях пуд ржаной муки стоил 70–80 рублей, а на рынке хлеба не было. Все вывозили мешочники и спекулянты, ставшие настоящим бедствием. В одну Тамбовскую губернию еженедельно прибывали до 50 тысяч мелких спекулянтов. Они сбивались в стаи, подкупали железнодорожников, нанимали матросов и солдат для охраны своих вагонов, вступали в бой с реквизиционными отрядами.

Весной, на пике голода, началось повсеместное наступление на местную власть. Первые волостные Советы избирались на три месяца, и в марте — апреле как раз подошел срок перевыборов. Голодающие крестьяне за ничтожные подачки, а то и просто за обещания достать хлеб переизбирали или разгоняли неугодные Советы, передавали власть в деревне кулакам. Голодные толпы громили органы власти.

С переходом местных Советов под контроль кулаков обстановка стала катастрофической. Власть лишалась основного звена в борьбе за хлеб. Надо было срочно искать выход.

К концу весны ситуация был следующей. Для поддержания населения потребляющих губерний хотя бы на голодном пайке требовалось 35 млн. пудов хлеба в месяц. Из деревни удавалось взять 15–20 млн. пудов, а до места назначения доходило процентов двадцать — отчасти из-за низкой пропускной способности железных дорог, отчасти и по причине воровства. В конце мая белые захватили основные хлебопроизводящие районы страны, дававшие 85 % товарного хлеба, и стало совсем плохо.

Глава 3 ДИКТАТУРА ХЛЕБА

Если невозможно победить по правилам — надо побеждать, как получится.

Сергеи Буркатовсккй. Вчера будет война

К маю большевики начали понимать, что в демократию, кажется, доигрались — хватит! Дальнейшее народовластие означало хаос и смерть. Надо было либо самоустраняться и бросать страну на произвол судьбы, либо устанавливать диктатуру и брать хлеб военной силой.

О том, насколько остро стояла продовольственная проблема, косвенно говорит тот факт, что в конце мая второй человек в советском правительстве — Сталин — был назначен руководителем продовольственного дела на юге России. При том, что, право же, он имел чем заняться и в столице.

Линия фронта проходила не между государством и крестьянами, как нас теперь пытаются уверить, — крестьянам самим было жрать нечего. Даже в хлебопроизводящих губерниях, кроме самых богатых, осенью 1918 года по бедности от хлебопоставок были освобождены 50–60 % дворов. Ленин, когда речь зашла о благосостоянии крестьян, предложил установить границу: тех, у кого количество хлеба с учетом нового урожая превышает необходимый минимум вдвое и больше (т. е. по 24 пуда на человека), считать… выдумаете, середняками? Ага, конечно! Богатыми он предложил их считать! (Это, опять же, к вопросу об изобилии, в котором купалась Ъ-Россия).

Линия фронта проходила между государством и держателями хлебных запасов, кто бы они ни были — кулаки, помещики, торговцы и отчасти середняки — но только отчасти: с одной стороны, советская власть велела их беречь, с другой — слишком близко они стояли от того, чтобы спуститься до черты бедности. Один неурожай — и ага…

Причиной конфликта являлись цены — правительство проводило хлебную монополию и устанавливало твердые цены, кулаки и торговцы требовали цен вольных, коммерческих, чего государство, во избежание массовой гибели своих граждан от голода, допустить не могло.

При этом кулаки, даже лишившись земли, сохранили влияние на деревенские дела — и по обычаю, и как владельцы хлеба, инвентаря и рабочего скота. Деревня часто выступала против инициатив властей как единая сила не потому, что интересы ее обитателей совпадали, а потому, что, по поговорке, «придет весна — и ты хлебушка попросишь». А вот когда попросишь, тогда и вспомним, что ты говорил, когда решали насчёт хлебных цен.

Естественно, при таких аргументах сельская буржуазия легко захватила власть в местных Советах. Государство лишилось возможности влиять на положение на местах: Советы теперь уже откровенно не подчинялись не только ВЦИКу, но даже и губернским властям. К весне деревня собралась, мобилизовалась и начала проводить свою политику: никаких хлебопоставок, даешь вольные цены!

Насколько может быть слепа толпа, мы сами наблюдали во время перестройки. Когда люди, имевшие как минимум среднее образование и соответствующий культурный уровень, поддавались на самые простые и примитивные лозунги, в итоге позволив разграбить и растащить на куски собственную страну. Ведь поддержка реформ была общенародной — помните? А лозунги и идеи? Перспектива свободной торговли яркими тряпками и возможность есть клубнику зимой превозмогли все. Что получилось в итоге, мы знаем.