Сталин. Битва за хлеб

Ты по стране идёшь. И нет такой преграды,
Чтобы тебя остановить могла.
Перед тобой смолкают водопады,
И отступает ледяная мгла.

Ты по стране идёшь. И, по твоей поруке,
Земля меняет русла древних рек,
И море к морю простирает руки,
И море с морем дружится навек.

Ты по стране идёшь. И все свои дороги
Перед тобой раскрыла мать-земля,
Тебе коврами стелются под ноги
Широкие колхозные поля.

И даже там, где запах трав неведом,
Где высохли и реки, и пруды, —
Проходишь ты — и за тобою следом,
Шумя, встают зелёные сады.

Твои огни прекрасней звёзд и радуг,
Твоя дорога к солнцу пролегла.
Ты по стране идешь. И нет такой преграды,
Чтобы тебя остановить могла.

Настасья

Ой, не про тебя ли пели скоморохи,
Пели скоморохи в здешней стороне:
«Завяла березонька при дороге,
Не шумит, зелёная, по весне»?

Ой, не ты ль, Настасья, девкой молодою
Думала-гадала — любит или нет?
Не тебя ль, Настасья, с горем да с нуждою
Обвенчали в церкви в зимний мясоед?

Не тебе ль, Настасья, говорили строго,
Что на белом свете все предрешено,
Что твоя дорога — с печки до порога,
Что другой дороги бабам не дано?

Расскажи ж, Настасья, про свою недолю,
Расскажи, Настасья, про свою тоску —
Сколько раз, Настасья, ты наелась вволю,
Сколько раз смеялась на своем веку;

Сколько лет от мужа синяки носила,
Сколько раз об землю бита головой,
Сколько раз у Бога милости просила,
Милости великой — крышки гробовой?

Расскажи, Настасья, как при звёздах жала,
Как ночей не спала страдною порой,
Расскажи, Настасья, как детей рожала
На жнивье колючем, на земле сырой.

Сосчитай, Настасья, сколько сил сгубила,
Сколько слез горячих выплакала здесь…
Говори, Настасья, обо всем, что было,
Говори, Настасья, обо всем, что есть.

То не ты ль, Настасья, по тропинке росной
Ходишь любоваться, как хлеба шумят?
То не ты ль, Настасья, на земле колхозной
Отыскала в поле заповедный клад?

Не твои ль поймали руки золотые
Сказочную птицу — древнюю мечту?
Не перед тобой ли старики седые
С головы снимают шапку за версту?

И не про тебя ли говорят с почётом
В городе далеком и в родном селе?
За твою работу, за твою заботу
Не тебя ли Сталин принимал в Кремле?

И не ты ль, Настасья, говорила бабам,
Что родней на свете человека нет:
— Дал он хлеб голодным, дал он силу слабым,
Дал народу счастье да на тыщи лет.

Он своей рукою вытер бабьи слёзы,
Встал за нашу долю каменной стеной..
Больше нет, Настасья, белой той берёзы,
Что с тоски завяла раннею весной.

Песня