Сталин. Битва за хлеб

Как родная мать меня
      Провожала,
Как тут вся моя родня
      Набежала:

«А куда ж ты, паренёк?
      А куда ты?
Не ходил бы ты, Ванёк,
      Да в солдаты!

В Красной Армии штыки,
      Чай, найдутся.
Без тебя большевики
      Обойдутся.

Поневоле ты идешь?
      Аль с охоты?
Ваня, Ваня пропадешь
      Ни за что ты.

Мать, страдая по тебе,
      Поседела,
Эвон в поле и в избе
      Сколько дела!

Как дела теперь пошли:
      Любо-мило!
Сколько сразу нам земли
      Привалило!

Утеснений прежних нет
      И в помине.
Лучше б ты женился, свет,
      На Арине.

С молодой бы жил женой,
      Не ленился!»
Тут я матери родной
      Поклонился.

Поклонился всей родне
      У порога:
«Не скулите вы по мне,
      Ради бога.

Будь такие все, как вы,
      Ротозеи,
Что б осталось от Москвы,
      От Расеи?

Все пошло б на старый лад,
      На недолю.
Взяли б вновь от нас назад
      Землю, волю.

Сел бы барин на земле
      Злым Малютой.
Мы б завыли в кабале
      Самой лютой.

А иду я не на пляс,
      На пирушку,
Покидаючи на вас
      Мать-старушку!

С Красной Армией пойду
      Я походом,
Смертный бой я поведу
      С барским сбродом.

Что с попом, что с кулаком —
      Вся беседа:
В брюхо толстое штыком
      Мироеда!

Не сдаёшься? Помирай,
      Шут с тобою!
Будет нам милее рай,
      Взятый с бою, —

Не кровавый, пьяный рай
      Мироедский, —
Русь родная, вольный край,
      Край советский!»

Сергей Городецкий

Убийство селькора

Это там, в заозерных трясинах,
Это там, в соловьиных лесах,
Это в наших, родимых и синих
От простора и снов, полосах.
Это там, в хороводе избушек,
Под соломенной крышей веков,
Где с песчаной дороги-горбуши
Разручьинилась Русь широко.
Это там
      Наползала
            шершавая ночь.
По кустам,
      по лозам
            прошуршала —
                  и прочь.
И рассвет,
      как удар
            топора
                  вдоль виска,
Алый свет,
      как пожар,
            распластал
                  в облаках.
Там, на дороге, дождями омытый,
Руки раскинув, простёрся убитый.
В горе застыла жена молодая.
Плачет ребёнок, отца пробуждая.
Нет. Он не встанет. Он лёг навсегда.
Грузно легла на деревню беда,
Тем, кто боролся за правду и свет,
Древняя дурь отдала свой ответ,
В землю уходит из тела тепло.
Вот каким севом земле повезло!
Эх ты, деревня, кого ты убила?
Юный селькор — твоя лучшая сила!
Будет бессмертною память
Павших в безлюдье глухом,
Выше газетное знамя!
Правда сверкает на нём!

Трактор