Сталин: арктический щит

Еще больше осложнило ситуацию на Русском Севере открытие, сделанное лейтенантами австро-венгерского военно-морского флота Карлом Вейпрехтом и Юлиусом Пайером. Крупнейшее в Арктике географическое открытие за последние триста лет.

13 июня 1872 года их деревянное судно, пригодное для плавания во льдах — «Тегетгоф» — отправилось в долгое плавание. В Баренцевом море по совету Августа Петерманна, наставника и духовного вдохновителя экспедиции, было решено выходить в Карское, обогнув с севера Новую Землю. Именно это и привело к крушению всех намеченных в Вене планов. Но привело и к выдающемуся открытию.

На широте 74°15' «Тегетгоф» попал в тяжелые льды, из которых так никогда и не сумел освободиться. Вместе с ними начал тяжелый дрейф, продолжавшийся более года. Только 30 августа 1873 года отважные мореплаватели увидели землю. Не нанесенную еще на карты. Неизвестную. Названную в честь австрийского императора Землей Франца-Иосифа. На ней смелым путешественникам пришлось провести еще год. С окончанием второй зимовки Вейпрехт и Пайер приступили к исследованию архипелага. Прошли его с юга — от Земли Вильчека, где и стоял «Тегетгоф», до севера — острова Рудольфа.

Посчитав свою задачу выполненной, участники экспедиции 20 мая 1874 года на четырех шлюпках, поставленных на полозья, отправились на юг. Только 15 августа добрались до кромки ледяного поля и далее уже пустились вплавь. Через два дня сумели достигнуть западного берега Новой Земли, а еще пятью днями позже им посчастливилось встретить русскую зверобойную шхуну «Николай» под командой Ф.И. Воронина. Он-то и доставил полярников в норвежский Вардё. 5 сентября Вейпрехт, Пайер и вся команда «Тегетгофа» была уже в Тромсё, откуда через Гамбург вернулись на родину.

В Вене участников экспедиции встретили как триумфаторов. Хотя им так и не удалось не только достигнуть Берингова пролива, но даже добраться до центрального арктического бассейна, им удалось сделать очень много. Опровергнуть господствовавшую тогда теорию А. Петерманна, считавшего, что в районе полюса океан полностью свободен от льдов, — теорию открытого Полярного моря. Столь же значимым стало и открытие Земли Франца-Иосифа. Архипелага, по площади почти равного Шпицбергену. Правда, в столице Австро-Венгрии к такому подарку отнеслись более чем сдержанно. Не представляли, как же можно использовать острова, чуть ли не круглый год покрытые льдом и снегом. Официально не отвергли традиционное подношение первооткрывателей своему монарху, но и не признали его. Тем сделали двойственным юридическое положение Земли Франца-Иосифа. Австрийской как бы фактически, но не закрепленной за двуединой монархией в соответствии с общепризнанными нормами международного права. Придали архипелагу то же положение, в котором находилась и российская Новая Земля.

Публикуя в 1876 году описание своей двухлетней экспедиции, Юлиус Пайер поспешил объявить о своем категорическом выводе, к которому он пришел. Посчитал принципиально невозможным плавание как Северо-Восточным, так и Северо-Западным проходами. «Давно выяснено, — указывал он, — что китайский чай, японский шелк и пряности с Моллуков[5] никогда не приплывут к нам вместе со льдинами. Нынче никто больше не верит в коммерческую ценность проходов»⁷.

Пайер слишком поспешил. Всего через три года Норденшельду удалось доказать обратное.

Как и многие путешественники, Норденшельд начал с рекогносцировки, повторив уже пройденный в 1874 году англичанином И. Виггинсом путь[6]. В июле 1875 года на паруснике «Прёвен» он отправился в плавание из норвежского Тромсё. Прошел вдоль западного побережья Новой Земли и с большим трудом, ибо не знал ледовой обстановки по маршруту, пробился в Карское море через Югорский Шар — единственный пролив, оказавшийся в тот момент открытым. Через четверо суток был у Ямала, а 15 августа увидел берега Сибири. Там, неподалеку от устья Енисея, Норденшельд открыл остров, названный в честь спонсора островом Диксон.

«Я надеюсь, — прозорливо писал позднее исследователь, — что гавань эта, ныне пустая, в короткое время превратится в сборное место для множества кораблей, которые будут способствовать сношениям не только между Европой и Обско-Енисейским речным бассейном, но и между Европой и Северным Китаем»⁸. Норденшельд покинул «Прёвен» в устье Енисея и самостоятельно, по суше, через Сибирь и Урал, добрался до российской столицы.