Сталь и шлак

В конце концов Крайнев все же вынужден был отдать свой пакет. Офицер, бегло ознакомившись с содержанием пакета, приказал солдатам обыскать пришедшего. Гитлеровцы обнаружили в его карманах шнуры с детонаторами и вручили находку офицеру. Тот осторожно, двумя пальцами, взял шнуры и жестом приказал Крайневу следовать за собой.

Как ни старался Сергей Петрович держать себя в руках, но ему удалось только внешне сохранить спокойный вид; сердце участило удары, когда он вошел в приемную и стал ожидать вызова. У него терялось ощущение реальности происходящего, будто сам он был зрителем, а не участником событий.

Он не успел опомниться, как дверь кабинета распахнулась и тот же офицер предложил ему войти.

Сидевший за столом пожилой немец несколько мгновений смотрел на вошедшего усталыми глазами. Его лицо миролюбивого обывателя и мешковатая фигура штатского человека, надевшего военную форму, поразили Крайнева. Не таким он представлял себе матерого фашистского волка.

— Was wunschen Sie?3 — спросил немец, первым нарушая молчание.

— Ich weib die Adressen Aktivisten und Kommumisten, und ich will ihnen schieben4, — ответил Крайнев затверженной еще дома фразой.

Лицо немца выразило живейший интерес, он задал какой-то вопрос, но Крайнев в ответ лишь недоуменно покачал головой. Тогда комендант обратился к нему по-русски, отчаянно коверкая слова:

— Ви можете мне говорить руссиш. Кто есть ви?

Крайнев назвал свою фамилию, должность, рассказал, что ему было поручено взорвать электростанцию, но он сохранил ее и теперь передает немецкому командованию. Для большей убедительности он показал рукой на шнуры с детонаторами, лежавшими на столе. Немец с опаской покосился на них:

— Почему я должен верить?

— Я пришел к вам — и этого достаточно, — сказал Крайнев с видом оскорбленного достоинства.

Сергей Петрович объяснил коменданту, что ему известны адреса активистов и коммунистов, оставшихся партизанить и совершать диверсии в городе, и он хочет уничтожить их сегодня же, немедленно, раньше, чем они успеют что-либо предпринять.

— Nein, Nein!5 — замахал руками немец. — Не уничтожать, а поймать. Надо поймать верьевочка, развьязывать клубок.

Сергей Петрович нахмурился. Задерживать Лобачева и Пивоварова нисколько не входило в его планы.

— Поймать — это интересно, — оживленно продолжал немец. — Мы будем им немного делать массаж, они будут много рассказывать. Сколько?

— Двое.

— Сколько марок хотите вы за каждый голова?

Крайнева передернуло.

— Ничего. Я хочу мстить, — ответил он с неподдельной злобой.

Комендант взглянул на него удивленно, но доброжелательно.

— Что нужно вам для поймать партизан?

— Два автоматчика и пистолет.

— Nichts mehr?6 Это все? — удивился немец.

— Да, все.

Комендант посмотрел на него непонимающе, потом хитро улыбнулся:

— Вы будете их поймать по один и неожиданно?

— Да, в одиночку и внезапно.

— Гм! Ви хорошо понял немецкая школа войны: по один и неожиданно. — Полковник сказал несколько слов офицеру, который следил за беседой. — Ви можете ехать, — снова обратился он к Крайневу.

— Пистолет, — сказал Крайнев.

Он вам не нужен, вам будет помогать офицер и зольдат.

— Без пистолета я не поеду, — упрямо возразил Крайнев. — Я свою голову подставлять не желаю.

Немцы обменялись несколькими фразами.

— Хорошо, пистолет вам будет дан там.

Через несколько минут Сергей Петрович в сопровождении трех солдат и офицера мчался по направлению к заводскому поселку.

Стоял теплый солнечный день. Город был необычайно тих. Под баллонами машины мягко шуршали опавшие листья.

«Знает ли офицер русский язык? Наверное, немного знает, — думал Крайнев, вспоминая выражение глаз, с которым тот следил за разговором с комендантом. — Во всяком случае, стрелять нужно самому, раньше, чем Лобачев успеет открыть рот и сказать хоть одно слово. Тем более что этот мерзавец, наверное, недурно знает немецкий: он был в длительной заграничной командировке».

Поселок был пуст, словно вымер. Люди прятались за прикрытыми ставнями окон. Они следили за тем, что делается на улице, сквозь щели, не рискуя выходить из дому.

Сергей Петрович остановил машину возле своего дома, выпрыгнул на тротуар и поднялся по лестнице. Немцы следовали за ним.

— Пистолет, — сказал он вполголоса офицеру.

Тот с видимой неохотой протянул ему оружие.

Солдаты с опаской поглядывали то на дверь, то на проводника. Офицер расстегнул свою кобуру.

Дверь слегка приоткрылась, и в узкой щели показалось заспанное лицо Лобачева с близоруко мигающими глазами. Увидев немцев, он любезно заулыбался, сбросил никелированную цепочку и распахнул дверь. Из-за его спины выглядывал обрюзгший от ночной попойки Пивоваров.

Крайнев шагнул вперед. Улыбка исчезла с лица Лобачева, брови у него удивленно приподнялись, и глаза округлились от страха. Лобачев раскрыл рот, намереваясь что-то сказать, но язык не повиновался ему. Он только схватился за ручку, пытаясь закрыть дверь.

Крайнев вскинул пистолет и выстрелил ему прямо в лицо. Лобачев раскинул руки, словно хотел уцепиться за стены передней, и рухнул на спину.