СССР против США

В 1919 году на базе небольшой фирмы Маркони была создана «RCA» («Radio Corporation of America»). Ее президентом стал Оуэн Янг, а главным менеджером — Сарнов. В 1926 году он возглавил дочернюю организацию «RCA» — ((National Broadcasting Company» (NBC), а в 1930 году стал президентом RCA.

В годы Второй мировой войны заводы и лаборатории корпорации Сарнова стали получать миллиардные военные заказы на устройства самонаведения авиационных и морских ракет, радионавигационные системы, радарное оборудование. Благодаря этим заказам его состояние вскоре приблизилось к полумиллиарду. В 1944 году в связи с 25-летием «RCA» Сарнову было присвоено звание бригадного генерала. Большие финансовые возможности и знакомства со многими высокопоставленными государственными деятелями, такими, как директор ФБР Гувер и президенты Эйзенхауэр и Никсон, позволили Сарнову вести активную борьбу против ненавистного ему с детства «русского империализма». Во многом благодаря его усилиям негативный образа СССР (России) стал одной из главных составляющих информационно-психологической войны против социалистического лагеря[181].

С началом 1950-х годов в психологической войне против СССР стала активно использоваться и часть бывших советских граждан, по тем или иным причинам оставшихся за рубежом. Причем многие из них, втянутые в психологическую войну против России «втемную», искренне верили, что борются против коммунистического режима за свободу народов СССР, а не против России.

Здесь, на наш взгляд, важно сделать некоторое отступление, касающееся связей некоторых представителей и организаций, в частности, российской эмиграции с западными специальными службами.

Сотрудничество российской эмиграции (и не только российской) со спецслужбами было связано не только со стремлением заработать «на хлеб с маслом», как это преподносилось ранее советской историографией, но и часто совпадением взглядов эмигрантских политических групп по ряду вопросов, с линией, проводимой западными разведками. В первую очередь Центральным разведывательным управлением США (ЦРУ) и британской «Интеллидженс сервис».

Прежде всего отметим, что к концу 1940-х годов за пределами СССР находились главным образом эмигранты первой послереволюционной волны и второй, сформировавшейся из советских «невозвращенцев».

Для большинства представителей первой волны антикоммунизм был естественным ядром их идейных установок. Многие из них в годы Второй мировой войны симпатизировали Германии, некоторые служили в ее разведывательных структурах и частях вермахта. Те, кто способствовал победе над нацизмом — участвовал, например, во французском движении Сопротивления или в работе славянских организаций стран Латинской Америки, — к этому времени вернулись на Родину. Кто-то это сделал добровольно, других (как, например, членов Союза советских патриотов во Франции) выслали власти[182].

Костяк второй волны составляли бывшие военнослужащие Русской освободительной армии (РОА) генерала А.А. Власова, а также других национальных формирований в немецкой армии.

От тех и других, естественно трудно было ожидать толерантности по отношению к советской власти. В этих условиях закономерным стало то, что значительная часть эмигрантов в период холодной войны оказалась на стороне Запада. Правда, некоторым эмигрантским группам эта поддержка США и их союзников, в борьбе против Советского Союза далась нелегко, хотя ее итог и был очевиден. Были и такие, кто уже в самом начале борьбы понимал, что она будет направлена на уничтожение именно России.

Вообще традиционно настороженное и даже негативное отношение к Западу как антирусской силе, было характерно для представителей многих русских организаций. Так, например, тезис о том, что цель иностранцев — уничтожить Россию и русский народ, содержится в рукописи известного эмигрантского лидера, монархиста генерал-майора М. Скородумова «Наша гибель и наше спасение» (1948). А авторитетный философ И.А. Ильин прямо заявлял: «У национальной России есть враги… Им нужна слабая Россия, изнемогающая в смутах, в революциях, в гражданских войнах и в расчленении»[183].

Бывший министр Временного правительства А. Карташев пытался объяснить негативное отношение Запада к России следующим образом: «Россия для внерелигиозной новой Европы — страна азиатской тьмы и дикости. Она символ всяческой реакции. В интересах всего человечества — разбить эту мрачную тюрьму народов, разделить на мелкие национальные величины и заставить их послушно служить великим знаменосцем единственно-нормативной, универсальной культуры Запада»[184].