СССР. Незавершенный проект

Ему была глубоко чужда идея монополии отдельных лиц на принятие политических решений. Эти решения, как правило, были плодом широких коллективных обсуждений и решений, принимаемых на съездах и конференциях партии. В итоге каждый член партии имел возможность влиять на выработку политического курса страны и его воплощения в жизнь. Даже после вынужденного принятия решения о запрете фракций в партии Ленин считал, что это решение не может остановить общепартийные дискуссии, которые широко публиковались в партийной печати.

Быстрое увеличение и расширение правящей партии за счет лиц и целых слоев, далеких по своему мировоззрению и поведению от рабочего класса, могло привести и приводило к размыванию социальной базы партии. В этой связи Ленин намечает ряд принципиальных шагов, которые должны были качественно улучшить состав партии, укрепить ее политическое руководство, резко повысить эффективность ее работы. В сентябре 1921 года он публикует в «Правде» статью «О чистке партии», в которой подчеркивает необходимость предъявления новых требований членам партии, связанных с мирными задачами социалистического строительства и борьбой «против разлагающих и пролетариат и партию влияний мелкобуржуазной и мелкобуржуазноанархической стихии»[89]. Эта стихия нередко приводила к отрыву отдельных членов партии от масс, порождала явления, позорящие «партию в глазах массы». Не переоценивая уровень развития масс, видя их определенную усталость от прошедших войн и общественных преобразований, Ленин отмечал их чуткое умение отличать честных и преданных революции коммунистов от «примазавщихся» к власти, от «за-комиссарившихся» или «обюрократившихся». В этой связи он требовал «чистить» партию, считаясь с указаниями беспартийных трудящихся»[90].

Для коммунистической партии Ленин, вообще, считал чрезмерным ее количество даже в 300–400 тысяч членов партии. Он ссылался на мнение белогвардейцев, которые делали ставку на «непролетарский состав нашей партии» и ее классовое перерождение[91]. В этой связи он требовал увеличения в партии количества рабочих, проработавших на заводах и фабриках не менее десяти лет и имеющих соответствующую «пролетарскую психологию»[92].

Рассматривая отношение правящей партии с народом, Ленин допускал возможность ее падения в случае утраты связи с массами, или превращения в зазнавшуюся партию. Эта мысль Ленина во многом оказалась пророческой в связи с политикой Сталина в 1930-е годы, породившей глубокий политический кризис в партии и обществе.

Если по Ленину партия – это союз единомышленников, тесно связанный с народом, то по Сталину она представляет собой своеобразный закрытый «орден меченосцев». Являясь хозяином в обществе, партия внутри себя имеет также своего хозяина в лице генсека. Известно, что при Ленине генеральный секретарь партии был всего лишь секретарем, ответственным за организацию работы высших ее органов. При Сталине должность генсека становится всесильной и практически бесконтрольной. Как полный хозяин в партии, генсек, по мнению Сталина, время от времени может пройтись «по рядам партии с метлой в руках»*. Такая «демократия» в партии, конечно, ничего общего не имела с ленинским пониманием революционной партии как идейной организации, где каждый член партии имел право высказываться по любым вопросам партийной жизни и свободно критиковать своих товарищей, невзирая на их должность и положение в партии.

Не удивительно, что два таких противоположных подхода к строительству социализма и роли правящей партии в обществе привели, в конечном счете, к принципиальному конфликту Ленина со Сталиным по многим актуальным вопросам политики.

Исходя из этого, Ленин в итоге принимает решение обратиться с письмом к очередному XII съезду партии с просьбой перемещения Сталина с поста генсека партии. В этом письме он дает сжатые характеристики всем главным руководителям партии и государства, включая Сталина. Позднее, узнав об оскорблении, нанесенным Сталиным его жене Н. К. Крупской, он пишет известное добавление к своему письму. Вот это дополнение, о котором рядовые члены партии узнают лишь тридцать с лишним лет спустя на XX съезде КПСС: «Сталин слишком груб, и этот недостаток, вполне терпимый в среде и в общениях между нами, коммунистами, становится нетерпимым в должности генсека. Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого места и назначить на это место другого человека, который во всех других отношениях отличается от тов. Сталина только одним перевесом, именно более терпим, более лоялен, более вежлив и более внимателен к товарищам, меньше капризности и т. д.»[93]