СССР

— Мне перекреститься перед тобой что ли? — с насмешкой спросил старик. — Так ты ж вроде из краснопузых, чуть ли не большевик... Мне перед тобой на «Капитале» клясться нужно.

— Что было, дед, то прошло. Я не белый, не красный и не зелёный — сам за себя. Не надо креститься и «Капитал» не нужен. Достаточно твоего слова. Но если обманешь и сегодня человек не придёт, ноги моей здесь больше не будет, — твёрдо объявил я, хотя сердце замерло — вдруг попытка пойти ва-банк не удалась, и придётся на ходу придумывать что-то новое.

— Придёт человек, придёт, — неожиданно ласково произнёс он. — Не переживай. Я к тебе присмотрелся, вижу — ты к нашему ремеслу подходящий, поэтому замолвлю за тебя словечко. Да и Губан тоже молчать не станет. Он вроде теперь в долгу у тебя.

— В долгу, — с деланным спокойствием кивнул я.

— Оно и ладушки. Давай с дровами покончим и в фатеру пойдём. И да… Я тебе деньжат дам, на рынок сгоняй, купи что полагается к столу. Не каждый день такие люди в гости приходят.

— Хорошо, — продолжая строить умиротворение, согласился я. — Куплю и что выпить и чем закусить.

Мы зашли в дом. Дед достал из укромного места деньги, отслюнявил мне несколько купюр.

— Ступай с богом, Жора! А я пока тут, у печки посижу, кости погрею.

— Я скоро, — кивнул я и шагнул к порогу.

Наши возле дома не отсвечивали. Ну и правильно, невозможно тут сутки напролёт дежурить — быстро намозолишь глаза.

Оставить записку в укромном месте, сообщить, что вечером ожидается кто-то важный, раз дед обеспокоился угощением… Очень даже может быть, что явится Кузнец собственной персоной. Было бы здорово арестовать его и вытрясти всё, что знает. Одно плохо, эта порода легко не раскалывается. Терять ему нечего, приговор в любом случае один — стенка, так что особого смысла изливать на допросе душу нет.

Есть, конечно, методы экспресс-допросов, только за них по головке не погладят, а скорее приложатся сапогом по другому месту.

Записка?

И тут я снова вспомнил подозрительный настрой деда. С него станется проследить за мной, уж больно хитрая и опытная сволочь. На одном испытании не успокоится, будет снова и снова проверять на вшивость.

Так и есть, вот же старая гнида. Хоть и старался держаться в отдалении и не отсвечивать, даже шёл на другой стороне улицы, но всё-таки я заприметил его в отражении одной из стеклянных витрин нэпманского магазина.

Как же, замолвит он за меня словечко. Не удивлюсь, если засадит перо в бок, как Фролу, если заметит хоть что-то подозрительное. Выходит, идти к намеченному месту нельзя, спалюсь.

Подмоги от ребят не дождусь, буду действовать в автономном режиме. В моём случае это пока означает плыть по течению и не пытаться грести.

Добравшись до рынка, я принялся транжирить деньги старика. Начал с главного — алкоголя. Само собой, никакого тебе «Мадам Клико», «Смирновской» или шустовского коньяка. Для гостя сойдёт и банальный самогон, благо его из-под полы продавали повсюду.

Поторговавшись, взял две пол-литровых бутылки. Продавец клялся и божился, что товар — экстра-класса, даже позволил продегустировать, да и сам с удовольствием хлопнул стопочку.

Оценив стекающую по стенам желудка тёплую жидкость, я понял, что это — не отрава и потому можно брать.

Какая лучшая закусь к самогону? Огурчики, жаренная на сале картошечка, колбаска, хлебушек… Удалось купить всё, что нужно, включая ещё одну бутыль, но на сей раз с постным маслом.

Я с удовольствием понюхал у горлышка. Дух что надо, привычное мне даже нерафинированное масло никогда так божественно не пахло.

А как хрустели огурчики, один из которых мне выловили из кадушки и дали на пробу.

Натур продукт, никакой химии.

Не раз и не два мелькала сгорбленная фигура старого вора, но я старательно делал вид, что не замечаю его. Пусть тешится, строя из себя аса слежки. Гад, конечно, ловкий, скользкий и хитрый, но в этом деле не специалист. Дилетант всегда спасует перед профессионалом.

Закончив закупки, сложил всё в холщовую сумку, выданную дедом и пошагал до хаты. Нарочно не спешил, давая старику возможность оказаться дома раньше меня.

Как водится, инициатива имеет инициатора, и жарить картошку пришлось мне. Дед только помог её почистить, а потом заскрипел, застонал и заявил, что ему надо малость соснуть.

Я тот ещё повар, но в искусстве готовки жарёхи готов дать сто очков любому, так что в назначенное время скворчащая на все лады и шипящая сковорода уже стояла на столе, распространяя умопомрачительные запахи.

Аккуратно порезал хлебушек, колбаску, достал огурчики, потом самогонку. Дед принёс стопки, но почему-то только три. Неужели гость не будет?

У Губана при виде этого великолепия даже слюнки потекли.

— Мне стопочку нальёте? — сдавленным голосом спросил он.

— Доктор пока не разрешил, — сказал как отрезал старик.

У меня аж от сердца отлегло. Выходит, третья стопка припасена для дорогого гостя. Уже хорошо, а то мне эта канитель действительно уже в печёнках засела. Тело и душа требовали активных действий, да и по Насте соскучился страшно.

В дверь постучали. Я дёрнулся, но дед ожёг меня взглядом.

— Сиди, торопыга. Сам открою.