Срубить дерево

Неважно. Я прибавляю скорости. Впереди я вижу ручей. Надо догнать ее, пока она туда не забежала. Я еще быстрее двигаю ногами. Но без толку. Она входит в ручей, пересекает его и исчезает. Я тоже пытаюсь его пересечь, хотя и знаю, что не могу. Я никогда не могу даже ступить в него.

Теперь я очень устал, и лес словно бы кружится вокруг меня. Спотыкаясь, я карабкаюсь на холм, с трудом забираюсь к себе в пещеру. Я заползаю поглубже. Усилием воли стараюсь отогнать сон, и некоторое время мне это удается. Потом стены вокруг меня сдвигаются и крутятся, как до того лес, и перед глазами все тускнеет.

Сегодня, после того, как опять гнался за девушкой и опять не смог ее поймать, я умудрился не спать дольше обычного.

«Сегодня» – новое слово в моем словарном запасе, но оно не совсем подходит к периодам времени, когда я бодрствую. «День» у меня ассоциируется с ясным небом, в котором высоко стоит солнце, с полями, деревьями и домами, распростершимися в долине. Но в небе над долинкой нет солнца, и само небо вечно серое. И нигде не видно ни домов, ни полей. Маленький мирок, в котором я живу (где бы он ни находился), не меняется от одного моего пробуждения до другого.

Но я не могу придумать лучшего слова, чем «день».

Пока я сижу у себя в пещере и стараюсь не заснуть, я вдруг понимаю, что знаю девушку, которую хочу убить. Но я никак не могу сообразить, ни как ее зовут, ни почему я хочу ее убить.

После того как опять гнался за девушкой до ручья и она исчезла за ним, я стою у бегущей воды и смотрю на недостижимый противоположный берег. Наконец я вижу, что кто-то стоит там и тоже смотрит на меня. Это худощавый мужчина в красной ковбойке, штанах цвета хаки и черных сапогах. Шляпы у него нет, и волосы у него такие же тускло-русые, как у меня. Лицо мне знакомо. Где-то я его видел много раз. Я, не отрываясь, смотрю на этого другого, а этот другой смотрит на меня, и наконец до меня доходит, что у него мое лицо, только правая и левая половины поменялись местами, как в зеркале, и что этот другой я.

Опять девушка. Опять погоня через лес. Я смотрю, как она исчезает. Она исчезает, как только ее нога касается противоположного берега. Алиса в Зазеркалье. А память-то у меня, оказывается, работает!

Я смотрю на себя на другом берегу.

Теперь мне ясно, что моя долина только половина долины.

Как далеко она простирается направо от меня? А налево? Что лежит за холмом, в котором притаилась моя пещера?

Когда я возвращаюсь на холм, то прохожу мимо зева пещеры и карабкаюсь дальше. Я карабкаюсь, карабкаюсь, карабкаюсь… наконец, до меня доходит, что я уже не карабкаюсь, а спускаюсь. Внезапно я оказываюсь у другой пещеры. Я внимательно ее рассматриваю. Нет, это не другая пещера. Это моя пещера. Я едва успеваю заползти внутрь, как на меня обрушивается сон.

Мои периоды бодрствования я называю «днем», а периоды сна – «ночью», так что получаются сутки. Но верно ли это? Возможно, от одного моего пробуждения до другого проходит много дней. У меня нет способа определить. Мои пробуждения целиком и полностью зависят от прихода девушки. Только она способна вернуть меня к жизни. Интересно, зачем она это делает? Ведь она уже должна была понять, что в пещере кто-то живет? Тогда зачем она раз за разом лезет на холм? Она как будто всякий раз при виде меня изумляется и пугается? Значит, между визитами она о моем существовании забывает? По всей очевидности, да, не то держалась бы подальше.

Теперь мои периоды бодрствования гораздо длиннее и с каждым пробуждением все удлиняются. Я стараюсь выбраться из долины. Сегодня, после того, как девушка опять от меня убежала, я не пошел сразу назад в пещеру, а повернул направо и двинулся вдоль ручья. Я шел и шел. Наконец, вокруг меня стали появляться знакомые деревья, уверен, я уже видел их раньше. Я подходил все ближе к склону. Вскоре сквозь ветки деревьев я уже увидел черный зев пещеры. Я поспешил к ней вверх по склону. Вход в нее показался мне знакомым. Я забрался внутрь. Да, это моя пещера. Сон набросился на меня из теней.

Я не пытаюсь выбраться из долины, пойдя в другом направлении. Я знаю, что если попробую, то просто вернусь к тому месту, откуда начал. В голову мне приходит странный термин. «Лента Мёбиуса». Да, искривление пространства. Вот что представляет собой долина – искривление пространства. Трехмерная лента Мёбиуса. Безжалостный тупик, из которого невозможно выбраться и ключ к которому есть только у девушки.

Я вспомнил пищу. Люди едят пищу, чтобы выжить. Я – человек. Почему мне не нужна пища?

Почему мне не нужна вода? Человеку, чтобы выжить, нужна вода.

Почему мне никогда не бывает жарко или холодно?

Я вспомнил свое имя. Оно пришло ко мне, пока я гнался за девушкой через лес. Уишмэн. Чарльз Уишмэн.

Это имя потянуло за собой другие. Джон Рэнч. Карл Юнг. Иммануил Кант. Пол Кюрен. Дженис Роулин. Черил Уишмэн…

Так девушку зовут Черил?

У нее моя фамилия. Может, она… моя жена?