Срочное предписание [1984, худ. Г. Метченко]

— А я что? Я ничего! — нагло ответил Фома Кудлатый.

Обозлились строители, побили Кудлатого.

— Да я в шутку, в шутку! — кричит Кудлатый.

Не отпускают его рабочие:

— Наших не обижай. Меру и в шутке знай!

Шаровая молния

Строительство Турксиба — это не только прокладывание железнодорожного полотна. Надо построить железнодорожные станции. Надо возвести водокачки. Надо оборудовать переезды через железнодорожное полотно. Многое надо сделать.

Работали на Турксибе и связисты. Прокладывали телеграфную линию. Вкапывали столбы. Натягивали провода. Работали они небольшими группами. Жили в палатках. В числе связистов были Иван Крещенко и Спиридон Огнев.

Знали их на Турксибе. Вот какая необычная история с ними однажды случилась. Работали они на северном участке. Устанавливали телеграфную линию недалеко от станции Кара-Культас.

Эти места известны на редкость сильными грозами. Когда здесь гроза — страшно на небо глянуть. Колют небо огневыми ножами молнии. В сто океанских прибоев кругом гремит. Молнии вёрткие, быстрые. Места здесь равнинные. Выбирают молнии, во что бы огнём ударить.

Намучились с ними связисты. Телеграфные столбы особенно нравились молниям.

Пронесётся гроза. Посмотрят связисты. На том месте, где только что стояли столбы, торчат лишь обугленные пеньки. С такой силой ударяли молнии, что разлетелись телеграфные столбы на щепы, да такие мелкие, что и костра из них не разведёшь.

Нравилась Ивану Крещенко степная гроза. А Огнев, хотя он и Огнев, — грозы боялся. Забивался поглубже в палатку. Крещенко же наоборот старался быть поближе к выходу. Не застёгивал он палатку. Одёрнет полог. Смотрит. Посмеивается над Огневым:

— Где ты там? Где ты там? Иди сюда. Какая красота!

Вот и в тот день восхищался. С особой силой метались молнии.

— Красота! Красота! — кричит Крещенко.

И вдруг ударила молния рядом с палаткой. И сразу что-то влетело в саму палатку. Раздался треск, и это что-то взорвалось. Выяснилось: в палатку к связистам через открытый полог попала шаровая молния.

Ударила она в Крещенко. Заметался Огнев, решил, что погиб товарищ.

— Убила его молния, убила! — кричал, когда подошли другие.

Однако Крещенко остался жив. Правда, сорок минут пролежал без сознания. Еле отходили его в тот день.

По-разному приходит известность к людям. Стали из-за этой молнии Крещенко и Огнев очень известными на всем Турксибе.

— Иван Крещенко? Ах, это тот, в которого ударила шаровая молния.

— Спиридон Огнев! Ах, это тот, что был в одной палатке с Крещенко.

Встретят их другие строители:

— Ну как, тире-точки. (Это так называли они связистов.) Что теперь ожидать от вас?

Кто-то выкрикнул:

— Сто пятьдесят процентов выполнения плана.

Улыбнулись связисты:

— Что же, попробуем.

Отлично работали Огнев и Крещенко. Сдержали своё обещание. Стали передовиками, ударниками. Знали их до этого на Турксибе по шаровой молнии. Знают и ценят теперь за труд.

Разные люди у нас в почёте. Высшая слава за подвиг в работе.

На плоту

Григорий Дыба был фельдшером. На плот он попал случайно.

Для Турксиба: для шпал, для возведения временных мостов и переходов, для строительства домов и складов, для многого другого нужен был лес. Много леса. Заготовляли его в разных местах. Иногда высоко в горах. Сплавляли по рекам. В том числе и по реке Или.

Приехал как-то в этот район фельдшер Григорий Дыба. Делал лесорубам какие-то прививки. Стал собираться в обратный путь.

Лес, заготовленный в горах, превращали в брёвна. Из брёвен сбивали плоты. Плотогоны и гнали их вниз по течению.

Собрался Дыба в обратный путь. А в это время как раз был готов к отправке один из плотов.

Посмотрел на плот Дыба. Вот бы на плоту прокатиться!

Пригласили Дыбу на плот плотогоны. Оттолкнулись люди шестами от берега. Тронулся Дыба в путь.

Восседает на брёвнах Григорий Дыба. Чудеса. Благодать. Спускается плот по реке. А мимо проплывают скалы, отвесы, утёсы. То с круч водопадом вода сорвётся. То из ущелья к небу орёл взовьётся. Картины краше одна другой.

— Благодать, — произносит Дыба. Смотрит на плотогонов: — Вот мне бы такая работа!

Двигался, двигался плот по реке. Тихо кругом. Спокойно. И вдруг задул сильный встречный ветер. Прошла минута, вторая. Страшно было глянуть теперь на реку. Вспенил ветер воду. Вздулась река, покрылась горбатыми перекатами. Плот по водяным гребням то вверх, то вниз, то вверх, то вниз. Вода по плоту — накатом. Попробуй удержись-ка в такой момент!

Ухватились плотогоны за вёсла. Приналегли. Стараются, чтобы плот не налетел на камни. Набегает скала за скалой на людей. Кажется, миг — и прощайся с жизнью.

— Спасите! — вдруг завопил Дыба. — Спасите!

Как он удержался в тот час на плоту, как не свалился в воду — непонятно.

Пронеслись они страшным местом.

— Уф, — вздохнул облегчённо Дыба. — И какого чёрта я влез на плот!

Однако не окончились на этом испытания Дыбы. В одном месте через реку Или был переброшен металлический трос. Служил он направляющим для местного парома. Плот и мчался теперь на трос. Повис тот всего в полуметре от воды. Ясно: снесёт трос и Дыбу, и всех плотогонов.

— Ложись! — закричал старший. — Ложись!