«Средство общения»

Ящик примёрз совсем, это трудно будет сделать. Давай лучше помогай открыть, гвозди на радость оказались совсем не крупными и, поддевая шляпку ножом, я ослабил таким образом несколько из них. Позже мне удалось проделать подобное со всеми гвоздями, которых я насчитал целых восемь. Андрюха, не говоря ни слова, оттеснил меня и начал энергично пинать по боку ящика, чтобы сорвать ледяную пелену на дне, которая удерживала его на месте. Удары оказались глухими, следовательно в ящике что-то было, я надеялся, что это какая-нибудь хозяйственная утварь, которую можно будет оставить деду, сеть там или инструменты. — Слышишь? По звуку вроде есть что-то. Мне кажется, что он тяжёл сдавленным голосом проговорил Андрей. — Да я уж заметил. — Андрей обычно комментирует практически всё, что не требует особых пояснений, и сейчас, когда я был весь в нетерпении и ожидании я пропустил это мимо ушей. Я снова начал ослаблять гвозди и в конце-концов решил поддеть крышку. Толстое лезвие ножа аккуратно вошло между ящиком и крышкой. Я надавил на рукоять и крышка медленно приподнялась с одного бока. Я проделал ту же самую операцию с другими краями и вот уже стало видно кусок грубой ткани в ящике. Тяжёлая доска сползла в сторону и я, аккуратно отцепив от последнего удерживающего гвоздя, снял её. В ящике был аккуратно сложенный сверху брезент. Так странно было видеть чистоту дерева — снег и лёд не затронул его внутренности, всё, казалось, было только-что вынесено на улицу из тепла. Но, когда я взялся за грубую материю, сразу почувствовал как та скрипит — холод сделал своё дело и весь задубевший брезент отказывался поддаваться. Становилось темнее — солнце завершало свой и без того короткий поход по небосклону и я с удивлением удостоверился, что стало довольно сумеречно.

— Постой, Влад, — Андрей был как на иголках, — а вдруг это лодка, или какие-нибудь запчасти ворованые! У Ютишевых полгода назад своровали прямо от ворот такую чудненькую лодочку, может быть ворованное прямо сюда сгрузили до поры до времени, а потом, бац, и забыли, или, хлеще того, их замели. Если это лодка — то продаём и деньги пополам, это я вообще-то нашёл первый этот ящик.

Я кивнул и не стал ему говорить, что у самого промелькнула подобная мыслишка насчёт спрятанного ворованного. Андрей настороженно заговорщически озирался. — Ладно тебе, Андрюха, никто сюда не придёт. — я улыбнулся, — сколько этот ящик здесь простоял, это одному богу известно. Явное дело, забыли его здесь, причём никто и не собирался приходить и проверять, следов-то не было, а ящик не открывали минимум месяцев восемь. Андрей снял перчатки, подышав на руки, кинул их к пакету, лежащему неподалёку и потянул за брезент. Потом сильнее и рывками, так как тот опять не поддавался. Вскоре захрустевший, брезент вывалился комком из ящика, наполовину закрывая содержимое. И перед глазами предстала…

— Глянь, Владик, это ж шкура! Как пить дать собака в ящике. Убили и в ящик сложили! — никакого разочарования в голосе, по-моему Андрея только зажгла неожиданная находка.

— Вот именно, это шкура. Но собаки здесь не при чём — это волчья шкура, ты дольше на три недели, чем я живёшь здесь, а собаку от волка отличить не можешь — я уже перестал сдерживать нетерпение и раздражение.

— Хватит ворчать, Владик — Андрей как и я нервничал.

Шкура на самом деле оказалась волчьей, дальше была ткань. Андрей уже потянулся, чтобы сорвать её, но, словно повинуясь шестому чувству, я остановил его. Сам не знаю, что тогда руководило мною, я безумно долгое время после находки радовался, что не дал Андрейке посмотреть что там было. Разум заговорил во мне и я, наклонив безлистую ветвь дугообразно взметнувшуюся к небесам и снова опускающуюся к земле, отломил фрагмент потолще. Обломал мягкие кончики.

— О! Смотри-ка! Здорово! — Андрюха вытащил откуда-то с задней внутренней стороны ящика маленький колокольчик на старой верёвке. Тот был красив и сумрачен одновременно, я загляделся на потрясающую вещицу: правильная форма, выкованный вручную неровный язычок, непонятный национальный орнамент, тянущийся над основанием вкруг колокольчика. Андрей завороженно смотрел на колокольчик с довольным видом, весь сияя, — я домой увезу с собой на память.

Я аккуратно прикоснулся к материи обломком дерева — странный твёрдый предмет, немного ребристый, вот что хранится в этом ящике. Я милиметр за миллиметром прощупываю палкой материю и медленно подсознание рисует картину того, что находится в ящике… Сначала меня прошиб пот, потом мелко застучали зубы. Я оглянулся на Андрея, который тоже внимательно следил за мною, но решительно ничего не понимал, он сжимал колокольчик в руках и, по-видимому, был очень удивлён моему взгляду. Он подошёл ближе к ящику, положил колокольчик в карман пуховика, отодвинул материю и вдруг стало отчётливо видно.

— Боже мой… Влад, пойдём отсюда!!! — Андрей полушёпотом начал эту фразу и последнее слово почти истерически прокричал.