«Средство общения»

— Такое… широкое… — Я бы сказал бескрайнее. — Ну пусть бескрайнее, всё равно завораживает, когда стоишь такой маленький на здоровущей плоскости. Мёрзлая, уже начинающая недавно подтаивать, снежная корка не просто скрипела, а издавала ломающиеся визжащие звуки. Белого цвета солнечный круг словно пританцовывал в воздухе и струйки молочно-белого пара, клубящегося при дыхании отлично гармонировали с серостью неба. «Степь да степь кругом…» — просипел Андрей, кутаясь в куртку и прижимая пакет, который он нёс под мышкой. Было холодно после недавно прошедшей оттепели. Мы направлялись к небольшому деревцу, а может быть это был кустарник, уже трудно вспомнить. Андрей придерживал карман куртки, где лежал ценный на то время груз спичечный коробок с серовато-зелёным сухим содержимым, запах которого кружил голову и терзал в предвкушении душу, а дым вообще срывал с катушек. Андрей привёз травку из своего далёкого северного города и настаивал на том, чтобы обязательно раскурить её прямо сегодня же. Мы подошли к дереву. — Круто! да тут и присесть есть где, на что я не надеялся, — Андрей указал на деревянный вытянутый ящик, припорошенный снегом, — Всю зиму, видимо, простоял, вон как примёрз — он положил пакет с бумагой, коробками спичек и всякой ерундой на ящик и сам сел, устало вытянув ноги. Посёлок оставался теперь на расстоянии около пяти, а то и более километров. Небольшой населённый пункт, где я в то время жил уже около двух недель назывался странно для своего статуса провинции: Самбург. Преимущественно там жили русские люди, но и представители соответствующей территориальной национальности не были редкостью. Странно было слышать их язык, немного походящий на татарский. Схожесть с монголоидами черт их лиц придавала особую экзотику жизни рядом, казалось что ты вторгаешься в их мир и затрагиваешь нечто вечное и далёкое. Местным жителям эта экзотика приелась, если вообще они испытывали какие-то подобные чувства к находящимся рядом с ними ненцам, они были взаиморавнодушны друг к другу, разве только в пьяных драках началом конфликта зачастую была именно национальная принадлежность оппонента. Зимой людей обступала снежная пустыня, летом было максимум градусов тридцать тепла, но это была редкость для тех краёв — зима здесь заканчивалась очень поздно. Сейчас был май и снег только-только начал сходить, да и то с совсем небольшой охотой и скоростью. Ящик оказался очень крепок, был сделан из плотного полированного дерева и я начал подумывать, что неплохо было бы принести его в дом, для использования в хозяйстве.

— Андрюха, привстань, я хочу посмотреть что это, — я встал с деревянного параллелепипеда, стряхивая с него снег. Андрей нехотя взял пакет и отошёл в сторону. — Давай лучше сначала покурим. Для чего ещё мы вообще пришли сюда?

Я, не отвечая, продолжал очищать ящик от снега. Потом попытался сдвинуть его с места, но все попытки заканчивались только поскрипыванием льда под ним, настолько глубоко он весь примёрз к земле, сантиметров, я думаю, на двадцать уходя в снег. Достав большой охотничий нож, с которым я редко когда расставался в тех краях, я соскоблил часть ледяной корки и принялся за оставшееся. Нож всегда здесь был нужен: для чистки волчьей шкуры, или рыбы, для обработки дерева для обороны в конце-концов, вот и сейчас он пригодился как нельзя кстати. Под коркой проступали шляпки гвоздей, крышка ящика оказалась забитой.

— Сдвинь его, он пустой? — Андрей попытался поддеть носком сапога край.