Читаем Средневековье в юбке. Женщины эпохи Средневековья: стереотипы и факты полностью

Другое дело — умение писать. Этому учили примерно как сейчас — сначала буквы, потом их сочетания, дальше слова, словосочетания и, наконец, предложения. Это требовало времени, сил и денег — учителю надо было платить. Поэтому если читать к XIV веку в городах умело большинство населения, то писать — 20–25 % (в деревнях — от силы 5 %). Чем глубже в Средневековье, тем эта цифра, разумеется, ниже, зато в XV веке уровень образования рванул вверх настолько, что, как я уже говорила, понадобилось книгопечатание, чтобы удовлетворить растущий спрос на литературу.

<p>Обучение ремеслу</p>

Итак, городские дети обоих полов ходили в какие-никакие школы, учились читать, считать и понимать Закон Божий, но уже лет в десять их отправляли работать или овладевать азами приличной профессии, то есть отдавали в услужение, а если могли себе позволить, то в ученики. Бывало, конечно, что в услужение отдавали и раньше — иногда даже в семь лет, — но, как правило, хозяева предпочитали брать детей постарше.

Данные о возрасте маленьких слуг, в основном, можно почерпнуть из судебных документов. Так, например, некая Джулиана Чемберлен подала в суд на Уильяма Клерка за то, что он незаконно забрал у нее дочь Элен, семи лет, и сделал служанкой в своем доме — на срок, опять же, в семь лет. По решению суда Элен была отослана обратно к матери, хотя девочки в целом поступали в услужение и обучение раньше мальчиков. Да и вообще слугами становились раньше, чем учениками мастеров: в услужение преимущественно шли дети, чьи родители не могли заплатить мастеру за обучение ремеслу, а для того, чтобы работать прислугой, никакого специального образования не требовалось.

В начале XIV века во многих городах законы устанавливали минимальный возраст начала ученичества у ремесленника в тринадцать лет, хотя на практике учиться отдавали и раньше. В первую очередь это касалось детей из бедных семей — дело в том, что мастеру за обучение надо было заплатить. Однако если у родителей не было денег, он мог согласиться взять ребенка учеником условно бесплатно, но при этом срок ученичества удлинялся. В чем был выигрыш мастера? В том, что он получал бесплатную рабочую силу, — ученик за положенный срок овладевал профессией, а потом, уже став квалифицированным работником, отрабатывал у мастера за свое обучение.

Постепенно минимальный возраст, с которого можно было отдавать детей в ученики, повышался — к концу XIV века он вырос до пятнадцати лет и продолжал расти. Причин было несколько — например то, что некоторые ремесленные цеха стали требовать, чтобы потенциальные ученики умели читать, считать и даже писать, а следовательно, перед поступлением в обучение требовалось сначала получить начальное образование. К тому же цеха стремились искусственно ограничить число мастеров, чтобы избежать обесценивания их труда.

<p>Школьное женское образование</p>

Конечно, в Средние века даже в самых передовых странах большинство девушек обычно довольствовались лишь домашним образованием. Это, в общем-то, естественно: в те времена предполагалось, что женщина не должна работать, ее дело — вести домашние дела, поэтому и обширное систематическое образование ей ни к чему, только зря время потратит. Были, конечно, исключения, были даже женщины, окончившие университет, но все-таки это исключения, а не правило.

Этика, политика и экономика Аристотеля, манускрипт 1453–1454 гг., Франция

Сохранились данные, что во Флоренции 1338 года было около десяти тысяч школьников. Это на город со стотысячным населением. И по свидетельствам современников, в это число входили и девочки. «От восьми до десяти тысяч мальчиков и девочек учатся читать, от тысячи до тысячи двухсот мальчиков в шести школах изучают счет и алгебру, — писал Джованни Виллани. — Тех же, кто обучается грамматике и логике, насчитывается от пятисот пятидесяти до шестисот человек в четырех больших школах».

Учитывая, что в то время около 40 % жителей было моложе 18 лет, нетрудно подсчитать, что в школе учился каждый четвертый ребенок, то есть как минимум 25 % жителей в итоге становились грамотными. В Англии в тот же период, по подсчетам Мортимера, в городах грамотными были около 20 % жителей.

Но, разумеется, даже по этой краткой записи видно, что девочки централизованно получали только начальное образование, в среднюю школу шли только мальчики, а если семья девочки считала, что ее надо учить дальше, ей обычно уже нанимали учителей.

Похожая ситуация была и в других странах, хотя большинство из них несколько отставали от Италии по качеству образования. Но известно, что в Париже в XIV веке школы были разделены на мужские и женские, а до этого практиковалось совместное обучение, из чего можно сделать вывод, что девочек там начали учить в школах как минимум с XIII века, а скорее всего, и раньше. Мальчики и девочки обучались совместно и в Германии, а в Италии были как смешанные, так и раздельные школы.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология