Среди волков

– Брук скрывала свое обращение в суд даже от родных. Ее адвокат утверждает, что, несмотря на стеснение, она чувствовала себя обязанной продолжать судебное разбирательство после того, как их отношения закончились физическим насилием.

– Отношения… – невольно вырывается из моих уст.

Я первый раз думаю о том, что его интрижки на стороне могли включать нечто большее, чем секс. Интересно, они рассказывали друг другу, как провели день? Ходили вместе обедать? Покупал ли он ей подарки? Признавался в любви?

Я буквально раздавлена словом «отношения».

– Это еще не все. – Круз явно чувствует себя виноватой в том, что усугубляет мое и без того подавленное состояние.

Я вдыхаю полной грудью, отвожу плечи назад и поднимаю голову. Наши взгляды встречаются. Ее сострадание обволакивает меня, словно теплое покрывало.

– Мне жаль, – она качает головой, – но муж Меган Колдуэлл – первой жертвы – показал, что Роберт провел с ней ночь перед убийством. Их роман длился полгода до ее смерти.

Эти слова бьют меня в живот наотмашь, как сжатый кулак: я сгибаюсь пополам и обхватываю колени мокрыми от пота ладонями. Лучше бы меня и правда избили, чем слышать такое.

– Вот, – шепчет Круз, протягивая визитку. – Звоните в любое время: днем или ночью – я приеду через десять минут.

Голова кругом. Зареванная, с трудом протягиваю руку за карточкой. Наши пальцы соприкасаются: мы замираем на мгновение, я медленно провожу указательным пальцем по нежной смуглой коже. Она и я смотрим в одну точку – место, где наши руки соединились.

Потрясение от услышанного исчезает, как туман под теплым солнцем, и в комнате наступает звенящая тишина.

Слезы высыхают, и моя уязвимость превращается во что-то еще. Я очарована этой женщиной и чувствую взаимность. Она вновь оглядывает мои мокрые от слез губы, затем медленно поднимает взгляд, и мы смотрим друг на друга. В карих глазах видны красноватые отсветы от падающих солнечных лучей.

Входная дверь распахивается, следователь поспешно убирает руку. В гостиную, опустив голову, с телефоном в огромной ладони входит Валлетта.

– Нам пора.

Она резко встает.

– Ну что ж, моя визитка у вас есть. Мы всегда на связи.

Это «мы» помещает между нами ее угрюмого напарника и устраняет любой намек на возникшую было близость. Сделав шаг по направлению к выходу, девушка внезапно останавливается и смотрит на Трентона, будто собирается ему что-то сказать, однако тут же поворачивается и, глядя мне в глаза, серьезно заявляет:

– София, мы считаем, что Роб опасен. Будьте осторожны!

Я киваю. Валлетта не спускает глаз с коллеги.

– Я провожу. – Ко мне вернулось спокойствие.

Встаю с дивана и, цокая шпильками в тишине пустого дома, провожаю гостей до входной двери. Стоя на пороге, наблюдаю, как они идут к машине. Валлетта склонил голову к идущей рядом напарнице. Он явно чем-то обеспокоен. Они садятся в машину с противоположных сторон.

Заперев дверь, прислоняюсь к ней спиной. По лицу расплывается блаженная улыбка. Тело охвачено желанием. Чтобы охладить пыл, я опускаю руку на живот, в котором порхают бабочки, а пальцами другой ладони трогаю губы, наслаждаясь тем, что в моей власти. Как же мне этого не хватало! Наслаждение заглушает боль, причиненную похождениями Роба.

Глава 5. Старые привычки

Я сижу за покрытым коричневой бумагой столиком в углу ресторана. Передо мной заразительно хохочет раскрасневшаяся от вина Ребекка. Моя лучшая подруга. Она – тот недостающий кусочек пазла, после нахождения которого все встает на места. У Ребекки всегда наготове какая-нибудь смешная история из жизни.

Допиваю водку с клюквенным соком и еле сдерживаюсь, чтобы не поморщиться: слишком много водки!

– Еще по одной! – заслышав звон льда на дне моего стакана, визжит Мелани.

– Нет, не могу: завтра рано вставать, – отнекиваюсь я.

– Помогаешь Робу? Я слышала, в «Анексе» полно дел? – Ребекка вся внимание: жаждет узнать свежие сплетни о выходе компании на международный рынок.

Я качаю головой, смущенно улыбаясь. От необходимости что-то отвечать спасает возвратившийся с моей кредиткой официант. Мелани бросает понимающий взгляд: я намеренно уклонилась от вопроса Ребекки.

Какая-то женщина, выходя из ресторана, машет нам рукой. Ребекка машет незнакомке в ответ.

– Ты знаешь Кэтрин? – Мелани смотрит на Ребекку с осуждением.

– И что такого? Она знакома с моей племянницей. Заметили ее вульгарные туфли «Валентино» на ремешках?

– С заклепками, да еще и красные, – добавляет Мелани, с отвращением приподняв верхнюю губу.

– Недаром говорят: вкус не купишь, – выносит окончательный вердикт Ребекка.

Я не принимаю участия в разговоре. Дождь за окном закончился, однако ветер продолжает гонять по мокрой парковке опавшие красно-коричневые листья. Вспоминаю недавний сон, в котором я прогуливалась по крыше в ночной рубашке.

Наклонившись над столом, насколько позволяет ее обширный бюст, Мелани шепчет:

– А что скажете про убийства? Жуть, правда?

– Да уж! И убийцу до сих пор не поймали? Я, конечно, понимаю, что протесты отнимают у полиции все силы, но надо же что-то делать! – громко возмущается Ребекка.