– И… что же это? – Антрас протянул недоуменно, а Гор ответил ему насмешливым взглядом:
– Кое-что, что давно уже хранится у отца… у Алузара, то есть, – показалось, или при этих словах ректор все-таки немного смутился?
– Прекрати говорить загадками, я не твоя студентка, которую нужно покорять таинственностью образа, – старший дракон процедил раздосадовано.
– Лучше б ты был моей студенткой, так я хотя бы точно знал, насколько тебе можно доверять, – Горгорон ответил не менее раздраженно.
– Вы же одна семья, как вы можете ему не доверять? – Ви тихонько пискнула, но тут же прикусила язык под прицелом двух сердитых драконьих взглядов.
– Семья? – Горгорон переспросил насмешливо. – А где была эта семья, когда драконьи охотники убивали моих родителей? Когда Лаграф Бесчестный вонзил клинок в сердце моего отца, безропотно отдавшего себя на заклание, лишь бы убийцы не нашли его детеныша? Где был Антарас, когда я, маленький и одинокий, прятался в глухих лесах, пытаясь выжить, не смея ни пользоваться магией, ни даже обернуться драконом, чтобы найти пропитание? Почему он не вернулся за мной, когда мне так нужна была его помощь?
Чем дальше он говорил, тем больше в его голосе было горечи, и тем ниже опускал голову Антрас, чувствуя тяжесть своей вины:
– Прости меня… Я не мог нарушить волю короля.
– Волю мертвого короля ты не мог нарушить? – Горгорон проговорил с вызовом.
– Я не знал, что все зашло так далеко, – Антрас пытался оправдываться, хотя такому сложно было найти оправдание.
– Конечно, не знал, – Гор ухмыльнулся, – закрылся от мира в своей золотой скорлупе. Странно, что ты вообще оттуда выполз.
– Ко мне мир тоже был не очень-то дружелюбен, знаешь ли, – Антрас процедил сквозь зубы и посмотрел на сына с вызовом. – И мне действительно очень жаль, что все вышло именно так. И я прошу… дай мне шанс доказать, что я достоин твоего доверия и…
– И? – ректор насмешливо поднял брови, но золотой дракон промолчал, отвернувшись в сторону.
Чувствуя, что в воздухе висит очередная ссора, Вика проговорила с чувством:
– Перестаньте опять ссориться! Сейчас есть более важные проблемы. Что насчет Ласледеля? Он ведь явно что-то задумал.
Тут же сжалась под прицелом двух пар сердитых драконьих глаз. Ректор процедил:
– Конечно, задумал. И не он один. Потому мне и нужно оценить степень моего доверия к вам. Ты права, оставим семейные сцены на потом. Вопрос настолько серьезен, что я не имею права на ошибку. – Младший дракон в несколько легких росчерков закончил свое рисование, – Начертания готовы, Круги сознания хорошо покажут, что там творится в голове у тебя и у твоих приятелей. А заодно помогут классифицировать твой Поток.
Звучало подозрительно нехорошо, и Вика даже попятилась:
– Вы у меня в голове копаться будете?
– Объясни ей, а то мне ведь еще не поверит, – Гор бросил быстрый взгляд на отца.
Антарас хмурился, между бровями его прочно залегли две жесткие складки:
– Круги сознания – это своего рода ритуал с использованием графических магических формул. Во время его проведения создается область, сродни облачному мороку в библиотеке, она позволяет заглянуть к тебе в голову и материализовать оттуда нужную информацию, – предупреждая возмущение, поднял ладонь, – но твоей личности, эмоций, мыслей, поверхностных воспоминаний он не касается. Только того, что спрятано глубоко, того, о чем ты сама, вероятно, не догадываешься.
– А если я не хочу ковыряться
– Быстро определить силу и частоту Потока можно только так, – ректор пожал плечами. – Ну, или после нескольких лет упорных практик. А насколько я понимаю, все мы… несколько ограничены во времени. Но выбирать тебе, разумеется.
– А мне обязательно ее определять, эту частоту? Вы все и так говорите, что Поток у меня широкий.
Драконы переглянулись, и Антрас ответил за обоих:
– Такие вещи хорошо бы знать наверняка. Твой Поток широк, но что он скрывает в себе, какую магию: целительство или боевое искусство – лично я не могу тебе точно сказать. Ты можешь несколько лет оттачивать тихую бытовую магию, а потом вдруг случится что-то, и у тебя откроется дар некромантии, к примеру. А Круги помогут сразу наметить нужные направления Потока.
– Разве не тем же самым мы занимались в мире Пестрой Ленты? Там, где за нами гонялись эти очумелые лютики, – Вике вовсе не улыбалось выворачивать свое сознание наизнанку, пусть даже перед своей истинной парой и его сыном.