Читаем Среди гор полностью

«Ничего, что не евши, перетерплю как-нибудь. В уразу тоже по целым суткам в рот крошки не берешь и то терпишь, а это не так страшно», — успокаивал он себя и уже хотел садиться в седло, но оказалось, что шапка его осталась в доме. Поневоле пришлось идти в дом. Войдя, он обрадовался, увидев накрытый дастархан и готовый чай.

<p><strong>VI</strong></p>

Шоорук и Бердибай — предводители двух родовых аилов — жили между собой по-добрососедски, поскольку действительно были соседями.

— Если умирать, то в одной яме, жить, так на одной горе! — рассуждали они. — Да и поблизости лучше обмениваться новостями, это тоже важно.

Эти два аила назывались Верхними — они занимали верхний склон горы по обоим берегам реки. Только две семьи из близких к этим аилам — Саадат и его брат — жили отдельно, почти у подножия косогора. Дворы их выделялись густой купой деревьев. Кроме того, что верховцы жили в удобном месте, они имели еще то преимущество, что постоянно, из поколения в поколение, жили здесь вместе. Все беспрекословно подчинялись аксакалам аила, раздоров и «вынесения сора за порог» не допускалось. Этим особенно похвалялся Саадат: «О, мы любую болячку раздора мигом излечивали!» — говаривал он.

И в самом деле, верховцы не позволяли разгораться междоусобным ссорам. В этих аилах особенно строго берегли честь предков и рода, но зато очень чутки были к сплетням и слухам, исходящим извне. И, что особо примечательно, они всегда активно реагировали на слухи. Так случилось и в этот раз. Сегодня, начиная примерно с обеда, женщины Верхних аилов вдруг встревоженно стали перешептываться:

— Вы слышали, болуш-джигита и болуш-аке собираются раскулачивать!

— Да что ты, типун тебе на язык, что ты говоришь?

— А то, что слышала такой разговор.

— О боже мой, что творится на свете!

— Да сохранит создатель!

Об этом говорили не только женщины, но и почтенные старцы. Они явно обеспокоились этой вестью и начали посылать по улицам своих людей, чтобы те подслушали, о чем ведутся разговоры. Приказано было особенно попытать старика Соке — тот, если что, прямо выскажет в лицо. Саадат послал на разведку Мурата.

— Поди-ка ты, Мурат, послушай, о чем говорят в конторе. Тебя-то никто там не приметит. Да иди же: если со мной что случится, ведь и тебя не оставят в покое!

Между тем слух этот имел свои причины. Вчера, когда пьяный Курман устроил скандал на поле у плугарей, батрачком Шарше, узнав об этом, сразу же заявил: «Это дело рук кулаков. Это они подослали его, чтобы устроить саботаж. В конце концов надо топором вырубить корни кулачья». Разъяренный Шарше пошел прямо к Бюбюш. Его особенно задели слова, которые сказал вчера Курман по адресу его брата Мендирмана, а стало быть, и по его адресу. «Знаю я, — распалялся Шарше, — этот кулацкий блюдолиз только представляется пьяным. Он ненавидит нас с братом. Председательство в артели ему доверили не кулаки, а советская власть, и я до последней капли крови буду бороться с врагами!»

В этот раз, казалось бы, непримиримость батрачкома была обоснованна. Да и на самом деле, артель терпела большой материальный ущерб, люди не шли на работу, а многие начали даже кочевку на джайлоо, так что оставить безнаказанной выходку Курмана никак было нельзя. Может быть, некоторые и не по злому умыслу не выходили на работу или не давали тягла, считая, что и без них обойдутся как-нибудь, но момент был такой, что все это рассматривалось как противодействие политике коллективизации на селе, как саботаж.

— Вот, ведь я всегда говорил! — злорадствовал Шарше. — Нельзя верить кулачью, а вы не слушали меня! Теперь товарищ Термечиков, если он настоящий большевик, должен поверить мне. Здесь пахнет политикой умышленного противодействия властям. Обезвредить Киизбая и Шоорука — это еще не все. Пока из аила не изгоним таких, как Саадат, Карымшак, Касеин, дело не наладится. С ними надо безжалостно бороться.

Ни Бюбюш, ни Сапарбай в этот раз не стали возражать Шарше. Получалось, что и правда, с врагами они обходились слишком мягко. Сапарбай, например, считал тоже, что ограничиться раскулачиванием только лишь одного Киизбая мало, надо и других, не менее вредных лиц изгнать из аила. Он считал, что надо обложить твердым заданием Бердибая, Касеина и Карымшака. Но высказать это открыто не осмелился, и не потому, что трусил, а потому, что помнил слова отца, который просил его не причинять никому зла, осторожно подходить к решению судьбы каждого человека, чтобы не принести ему незаслуженного несчастья. Он всегда считал, что надежней и человечней действовать убеждением, нежели принуждением.

Так поступил Сапарбай и в этот раз. Но тут, кроме пьяной выходки Курмана, случилось еще одно происшествие. Исполнитель привез с почтой письмо в красном конверте, адресованное в аилсовет. Прочитав это письмо, Бюбюш и Сапарбай пришли в ужас.

— Если будет так, как здесь говорится, то нам тут нечего делать! — говорили они друг другу.

А дело было вот в чем.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека «Пятьдесят лет советского романа»

Проданные годы [Роман в новеллах]
Проданные годы [Роман в новеллах]

«Я хорошо еще с детства знал героев романа "Проданные годы". Однако, приступая к его написанию, я понял: мне надо увидеть их снова, увидеть реальных, живых, во плоти и крови. Увидеть, какими они стали теперь, пройдя долгий жизненный путь со своим народом.В отдаленном районе республики разыскал я своего Ализаса, который в "Проданных годах" сошел с ума от кулацких побоев. Не физическая боль сломила тогда его — что значит физическая боль для пастушка, детство которого было столь безрадостным! Ализас лишился рассудка из-за того, что оскорбили его человеческое достоинство, унизили его в глазах людей и прежде всего в глазах любимой девушки Аквнли. И вот я его увидел. Крепкая крестьянская натура взяла свое, он здоров теперь, нынешняя жизнь вернула ему человеческое достоинство, веру в себя. Работает Ализас в колхозе, считается лучшим столяром, это один из самых уважаемых людей в округе. Нашел я и Аквилю, тоже в колхозе, только в другом районе республики. Все ее дети получили высшее образование, стали врачами, инженерами, агрономами. В день ее рождения они собираются в родном доме и низко склоняют голову перед ней, некогда забитой батрачкой, пасшей кулацкий скот. В другом районе нашел я Стяпукаса, работает он бригадиром и поет совсем не ту песню, что певал в годы моего детства. Отыскал я и батрака Пятраса, несшего свет революции в темную литовскую деревню. Теперь он председатель одного из лучших колхозов республики. Герой Социалистического Труда… Обнялись мы с ним, расцеловались, вспомнили детство, смахнули слезу. И тут я внезапно понял: можно приниматься за роман. Уже можно. Теперь получится».Ю. Балтушис

Юозас Каролевич Балтушис

Проза / Советская классическая проза

Похожие книги

Тихий Дон
Тихий Дон

Вниманию читателей предлагается одно из лучших произведений М.Шолохова — роман «Тихий Дон», повествующий о классовой борьбе в годы империалистической и гражданской войн на Дону, о трудном пути донского казачества в революцию.«...По языку сердечности, человечности, пластичности — произведение общерусское, национальное», которое останется явлением литературы во все времена.Словно сама жизнь говорит со страниц «Тихого Дона». Запахи степи, свежесть вольного ветра, зной и стужа, живая речь людей — все это сливается в раздольную, неповторимую мелодию, поражающую трагической красотой и подлинностью. Разве можно забыть мятущегося в поисках правды Григория Мелехова? Его мучительный путь в пламени гражданской войны, его пронзительную, неизбывную любовь к Аксинье, все изломы этой тяжелой и такой прекрасной судьбы? 

Михаил Александрович Шолохов

Советская классическая проза
Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза