Среди богомольцев

Султан турецкий пишет свои фирманы (приказания) Афону на греческом языке и на всём Востоке один только Афон пользуется этою льготою. Фирманы свои султан даёт разным влиятельным путешественникам с тем, чтобы Афон показывал им все свои сокровища и библиотеки. Но на монастырские власти мало действуют эти фирманы; конечно они таких путешественников принимают почётно и со смирением, но за то нарочно стараются скрыть от них свои сокровища из опасения, чтобы влиятельный путешественник не подметил чего лишнего и не донес о том кому не следует доносить. Когда путешествовал по Востоку принц английский, сын королевы Виктории, то солунский паша предписал Афону встречать принца втрое лучше, чем он встречал нашего в. к. Константина Николаевича. Афонские старцы долго думали над этим предписанием и условились, говорят, давать принцу по три порции каждого угощения, то есть, вместо одной чашки кофе, давать ему три и проч. Но принц, к счастью, заезжал на Афон только на несколько часов.

В виде представителя турецкой власти, в Карее постоянно живёт ага-магометанин со своим помощником. Этот ага получает от протата ежегодного жалованья 1,000 р. сер. и кроме того, под предлогом ревизии, каждый год объезжает все монастыри с двумя кавасами [54], из которых один возит за ним чернильницу, а другой курительную трубку. Завидев такое шествие, властные старцы вынимают из казны монастырской приличную сумму денег, которую и вручают аге в виде подарка. Таким образом ага получает содержание порядочное, но за то не только не имеет влияние на ход дел святогорских, но даже сам подчиняется приговорам протата и разным уставам Афона. Он выдает только паспорта отъезжающим, принимает подати и таможенный доход и пересылает их в Солунь. Продав остальную власть свою, он ни во что более не мешается и живёт полным аскетом. Он вечно среди монахов, вечно лишен общества товарищеского и рад от души, когда встретит на Афоне какого-нибудь европейца, с которым поболтать можно. Гарем свой он долго усиливался поместить в Карее же, но протат этого ему не позволил и жены аги правоверного принуждены жить в г. Ериссо, в 70 верстах от своего мужа.

Таким образом, оградив себя, по возможности, от влияние внешних властей, Афон всеми средствами старается поддержать свою независимость и для этой цели в Константинополе, в Молдавии и Валахии и в других местах имеет своих депутатов, которые отстаивают права Афона пред человечеством и ищут ему богатых покровителей между сильными мира сего.

XIII . Политика.

Политика внутренняя. – Междоусобные распри между монастырями и национальностями, населяющими Афон. – Тяжбы за имения. – Споры о древностях монастырских. – Политика внешняя. – Недоверчивость к иностранцам. – Участие монахов в политических восстаниях Греции.

Афон, составляя единое целое, имеет свою особенную политику, как внутреннюю, так и внешнюю.

Каждый, кому приходилось долго жить на Афоне и вглядываться в жизнь и деятельность его, мог заметить, что Афон дорожит своею независимостью, хочет устранить всякое влияние мирских властей на свои дела и во всем, что ведет к достижению этой цели, все монастыри действуют с полным единодушием. Но в то же время заметно и то, что взаимные отношение монастырей холодны и эгоистичны и даже часто они поедом едят друг друга. Несколько раз приходилось мне на Афоне слышать горькие жалобы степенных и преданных делу спасение старцев на эти внутренние неустройства и частые столкновение монастырских интересов, которые иногда вводят начальство обителей в соблазн греховный. Горевали старцы степенные искренно, горевал и я вместе с ними, потому что при настоящем устройстве монастырей святогорских эти столкновение неизбежны. Они, может, прекратились бы, если бы монастыри имели одни уставы для спасения, одну общую кассу для расходов и все доходы делили бы поровну. Но это ещё пока невозможно.

Все монастырские дела, внутренние и внешние, братие вполне доверяет своим властным старцам, а сама не только не мешается в эти дела, но подчас даже и не знает, о чем толкуют старцы и что им Бог положил на душу. Особенно строгие отшельники, не обращающие внимание ни на какие толки, иной раз по 20 лет живут в монастыре и ничего не знают. Спросишь их, бывало, о какой тяжбе или ссоре, так они только крестятся да вздыхают.

– Не наше дело, говорят они: – на то нам старцев Бог дал, чтобы о делах толковать: у них спросите!…