Сразу и навсегда

Не может быть. Она первая сказала, что между ними ничего быть не может.

– У Тоби новый проект в школе, – осторожно сказала Грейс.

Джош почувствовал неладное. Из него собираются что-то выудить.

– Генеалогическое древо.

Да, определенно из него собираются что-то выудить.

– Он сказал, что не может заполнить листочек на маму, потому что нет ни одного фото.

– Есть. Просто очень старое.

Он помедлил.

– Мы расстались, когда сыну было несколько месяцев. Он ее не помнит.

– У вас над ним единоличная опека.

– Да.

Грейс ждала, явно надеясь на большее. Но больше ему нечего сказать. И он слишком устал, чтобы хотя бы попытаться.

– И Тоби с тех пор не видел мать? – продолжала она.

– Она не из этих мест.

– Должно быть, это тяжело, – смягчилась она, явно ему сочувствуя.

А он терпеть не мог жалости. Ни к Тоби, ни к себе. Они прекрасно справляются. Ну… в основном.

Он потер переносицу, там, где зарождалась головная боль.

– Вы измучены, – вздохнула она. – Попытайтесь выспаться.

И погладила его по руке, как жалкого лузера.

Он смотрел на нее, разрываясь между желанием показать, насколько устал, и мысленно прося ее поскорее уйти, прежде чем она снова сделает это.

Она снова погладила его, и он поймал ее руку.

Грейс посмотрела на его пальцы, вздохнула и уткнулась лбом в его грудь.

– Вам обязательно так хорошо пахнуть? – прошептала она. – Причем всегда.

– Я…

– Нет, не отвечайте.

Она подняла голову и поцеловала его в щеку. Дыхание было теплым, от нее исходил аромат корзиночек, и черт возьми, если ее губы не задержались на его коже.

Не собираясь дожидаться специального приглашения, он повернул голову так, что их губы оказались на одном уровне.

О да, это все, что ему требовалось. Весь чертов день.

Его язык коснулся уголка ее рта. Когда она приоткрыла губы, голод взял верх, воспламенив его. Он прижал ее к себе и стал целовать. Она вознаградила его тихим стоном, означавшим, что они вместе, и ему сразу стало лучше.

Наконец Грейс отступила, наткнулась на машину и, смеясь над собой, и, как подозревал Джош, над ним тоже, села и уехала.

Джош смотрел ей вслед и повернулся, только услышав шуршание колес. На крыльцо выехала Анна.

– Куда ты? – спросил он.

У обочины остановился грузовик. Девон нажал клаксон, ответив на вопрос за Анну.

– Ему стоило бы подъехать к двери, – буркнул Джош.

– Боже, как ты стар! – вздохнула она. – И у него есть имя.

У всех были имена. Но Джошу легче было думать о каждом, как о мальчике. Девон почему-то задержался в их доме. Неудивительно, поскольку Анна вот-вот получит возмещение за аварию.

Он воспрепятствовал поспешному побегу, схватившись за спинку кресла.

– Сначала расскажи о сегодняшнем дне.

– Никаких трагедий или потерь. И твоя подружка сумела протянуть целый день, не уволившись.

Джош слишком хорошо знал сестру, чтобы не ввязываться в ее семантические войны, поэтому пропустил «подружку» мимо ушей.

– Значит, ты вела себя идеально.

Анна улыбнулась.

– Она все вытерпела.

– Может, завтра ты удержишься от стараний выставить меня полным ослом? – спросил он.

– Может, завтра ты не будешь полным ослом.

– Анна…

Девон снова погудел.

Джош уставился на Анну. Та пожала плечами.

– Он бы зашел, но ты его пугаешь.

– Чушь собачья.

– Ладно, не пугаешь, – согласилась она. – Но он посидел в Интернете и составил маршрут европейского путешествия. Я отправила его тебе по мейлу.

– Как насчет школы?

– Школа тупая.

– Нет. Глупо бросать школу.

– Ты не понимаешь.

Семейный консультант посоветовал Джошу не притворяться, будто ему понятны выходки Анны. Так он никогда не узнает, каково быть одолеваемой гормонами молодой девушкой, которая потеряла родителей будучи в подрастковом возрасте и к тому же не владеет ногами.

Но Джош понимал одно: он, как обычно, плохой человек и брат.

Анна направилась к пикапу. Когда они уехали, Джош вошел в дом.

– Только ты и я, – сказал он сыну. – Идем спать?

– Тяф.

Глава 10

Эйнштейн ел шоколад, когда открыл теорию относительности. Совпадение? Думаю, нет.

Грейс вернулась в гостиничный номер и, сев на кровать, стала смотреть телевизор, одновременно поглядывая в ноутбук и стараясь определить состояние своего счета. Пятьсот долларов наличными. Все, что у нее осталось. Если только не трогать сбережения, оставленные на черный день. Но черный день еще не наступил. ПОКА не наступил. Ей позвонили из Сиэтла насчет второго собеседования: вакансия в банке, а завтра утром – собеседование с Портлендом по скайпу. Предложение из какого-нибудь из этих городов все изменит.

А пока она может оставаться в гостинице, наблюдая, как утекают ее деньги, или пожить в домике Джоша. Тут даже думать не о чем. Кроме того, на следующей неделе в это время она, возможно, получит работу.

И цель в жизни.

В дверь постучали. Пришла одна из владелиц гостиницы. На Хлое были короткие широкие армейские штаны, облегавшие бедра, и тесноватый ярко-красный свитерок. Блестящие ярко-рыжие волосы падали на спину в продуманном беспорядке, который Грейс возненавидела бы, если бы не дружелюбная улыбка Хлои и не тарелка с шоколадным печеньем в руках.