Сразу и навсегда

Грейс была в бакалее, когда позвонил Джош, и как раз выходила, но ее остановила Дженнин Терренс, владевшая магазином керамики.

– Я слышала, вы бухгалтер, – начала она. – И что создаете для Эми систему учета. Мне бы тоже не помешала система получше.

– О, но я не…

– Эми клянется, что вы лучший на свете бухгалтер, – перебила Дженнин. – Я бы все сделала сама, но левое полушарие моего мозга невосприимчиво к цифрам. Я бы заплатила, конечно, и не только керамикой. В этом квартале у меня неплохо идут дела. По крайней мере я так думаю. Буду знать точнее, когда вы разберетесь в моих книгах.

– Да. Но я не планировала заниматься бухгалтерским учетом…

Грейс осеклась под полным надежды взглядом Дженнин. Черт! Один маленький магазинчик керамики. Ну сколько там работы?

– Полагаю, мне нужно взглянуть на все, что у вас есть!

– Замечательно!

Дженнин обняла ее и виновато улыбнулась.

– Наверное, вам следует знать, что я не такая организованная, как Эми.

Поскольку все финансовые документы Эми были как попало сложены в коробку из-под обуви, сказанное было причиной для некоторого беспокойства, но Грейс уже согласилась. Пообещала забежать позже и поехала к дому Джоша.

В душе она ликовала, но разум призывал быть более сдержанной. После унизительного случая с телефонным звонком, когда Джош слишком много узнал из ее разговора с матерью, Грейс надеялась сохранять приличное расстояние между ними. На некоторое время.

Например, навеки.

Но он поманил ее работой, а она не могла позволить себе отказаться. Грейс сказала правду о том, что собеседование в Сиэтле прошло хорошо, но предложения она пока не получила. Завтра – разговор с Портлендом. А потом остается только ждать.

Она терпеть не могла ждать.

Стоило постучать в дверь, как изнутри донесся безумный лай. Открыл ей Джош, неотразимый в черных брюках и лазурно-голубой рубашке. На шее висел неизменный стетоскоп. Утро Грейс провела в обществе нескольких мужчин, так же хорошо одетых, таких же красивых, но дыхание у нее почему-то не перехватывало.

Почему же перехватило сейчас?

Его взгляд уперся в ее губы, и горячее желание пронзило ее.

– О нет! Нет. Нет, нет, – сурово приказала она себе. И не важно, каким бы красивым он ни казался и как бы ни тряслись колени при виде его, он не для нее. Ни в коем случае не для нее. Он из тех людей, которых она всю жизнь брала за образец: трудоголик, целеустремленный, сосредоточенный. Но ей до таких далеко. Никогда этому не бывать.

Она повторила это себе несколько раз, но тело отказывалось повиноваться. Она хотела Джоша.

Лай усилился на несколько децибел.

– Не говорите, что у вас появилась еще одна собака.

– Ладно, не скажу.

Хм-м… он также был чрезвычайно хладнокровен и спокоен в чрезвычайных обстоятельствах: то, чего ей не удавалось в даже в лучшие дни. И сексуален, так чертовски сексуален, хотя, как она обнаружила, спокойные и хладнокровные люди оставались такими всегда, включая и отношения с женщинами.

А вот этого она как раз не хотела. Она мечтала о страсти. О большом взрыве.

Развлечении…

– Тяф-тяф, – завопил Тоби, выбегая из-за угла.

Джош подхватил его и подкинул, а потом посадил на плечо. Теперь Грейс видела два совершенно одинаковых лица. Хотя у Тоби не было морщинок вокруг глаз и мудрости во взгляде.

– Тоби изо всех сил постарается быть хорошим, – пообещал Джош.

Тоби кивнул. Танк бегал вокруг Джоша, ловя собственный хвост. Хотя Тоби по-прежнему пребывал на борту, Джош нагнулся и поймал щенка.

– Не могу сказать того же о Танке.

– Тяф! – гордо пропыхтел Танк.

Грейс окинула мопса стальным взглядом, говорившим «попробуй погрызть мои туфли – и умрешь», который нисколько на него не подействовал. Но у нее была припасена искренняя улыбка для Тоби.

– Эй там!

– Тяф!

– Вы с Танком братья?

Тоби улыбнулся и что-то ответил, но Джош ухитрился, не выпуская Танка, закрыть рот сына.

– Подождите, – попросила Грейс. – По-моему, он собирается объясняться словами.

– Да, но поверьте, вам не захочется их слышать.

Тоби оттолкнул руку отца.

– Ты моя новая мамочка?

Грейс в изумлении открыла рот, а Тоби залился смехом.

– Ладно, Тигр, – вздохнул Джош, – ты знаешь, как я люблю твой смех, возможно, лучший звук на свете, но раздавлю тебя как виноградину, если скажешь все это хотя бы еще одной женщине.

Тоби показал на Анну, вкатившуюся в гостиную.

– Знаю, – мягко ответил Джош, глядя на сестру. – Я и Анну раздавлю как виноградину.

Грейс была в ужасе. Сказать такое милому малышу и искалеченной сестре!

Но Тоби радостно ухмылялся.

Анна последовала его примеру и поехала дальше, игнорируя присутствующих.

Джош поставил его на пол.

– Как насчет того, чтобы найти занятие, которое не доведет тебя до беды?

Когда малыш убежал, Джош тяжело вздохнул.

– Я звонил Мэлори.

– Звонили? Зачем?

– Понимаю, вы делаете мне одолжение. Но я должен быть уверен, что вы такая, какой кажетесь. Даже при многочисленных степенях и э… весьма интересной семье. И просто из любопытства: какие материалы вы собираете для меня?

Она застонала и закрыла лицо руками.

– Я уже сказала, что не хочу об этом говорить.

– Так мы в порядке? – тихо рассмеялся он.