Сражайся как девчонка

— Люсьена, Жизель и Мишель ходят за детьми, Анаис и опять же Мишель — за раненым и вон за старухой, в чем ее душа держится, — озвучила я. — Я, Рош, Ару, Фуко, Симон и Бриан — добывают еду и стоят на карауле. А вы, — я указала на седого и следом на Мижану, — будете делать что скажут. Что можете? Кроме как на баб заглядываться?

— Я целитель, — гордо выпрямился седой. — Личный лекарь господина Мижану. Он мне платит.

— Глянь, какое его величество, — осклабился Рош, все так же не смотря на нас. — Лекарничать будешь кого прикажут. За кусок хлеба. Поди вон его осмотри, — он кивнул на Фредо, — а то в обед дулю получишь.

Ну, с удовлетворением отметила я, принцип «кто не работает, тот не ест», по крайней мере, сработал. Не у меня первой, метод испытанный. Теперь важно, чтобы вклад каждого не начали измерять по важности сделанного.

— Я не пойду никуда, — опять заартачился Мижану. Он даже отошел от всех подальше, чтобы никто его не достал и снова не пнул. Он бы и завопил, но опасался, потому что угроза выкинуть вон прямо на скалы была отнюдь не пустая. Не то чтобы я позволила бы ее реализовать, но никто об этом пока не догадывался.

— Никто не отлынивает, — я развернулась на каблуках, подошла к Мижану. Он выше меня, но при стычке мне проиграет, и трусоват, что тоже играет роль. — Никто никому не мешает делать его работу. Никто не орет, не возмущается, не жалуется. Уяснил? — Я дождалась кивка, потом кивнула тоже и продолжила: — Подумай своей головой, Мижану, куда набирать воду будешь.

— А вот в сапог можно, — сказал за моей спиной Симон, и я подавилась воздухом.

Дикое время, дикие люди. А Симон уже с готовностью снимал сапог, и у меня волосы на голове шевелились. Толку от такой воды, можно напиться из любой вонючей лужи, но как это до всех донести?

— А кроме сапога, — сглотнула я, — варианты есть?

— Хоть в чем пусть принесут, — отозвалась из глубины зала Люсьена. — Дети и так кряхтят, солома вся мокрая, я вон все юбки изорвала. Постирать бы хоть как да сушить повесить.

Ах черт, подумала я, еле удержавшись от того, чтобы не хлопнуть себя ладонью по лбу. Дети. Пеленки. Памперсы тут никто еще не изобрел. Удивительно, что Люсьена и Жизель до сих пор справлялись, но должен был наступить момент, когда элементарная стирка потребуется.

— Снимай сапог, — распорядилась я. — И второй снимай тоже.

И будем надеяться, что мастерство местных мастеров учитывает такой способ использования обуви.

— А пить что? — спросил Бриан. — Я не свинья из сапога хлебать.

Я выглянула в окно. Без изменений, разве что в карты матросы перестали играть и сидели теперь полукругом, что-то рассказывая друг другу и размахивая руками. Один торчал на камне, на самом краю, наверное, высматривал шхуну на горизонте.

— У них там есть еда и что-то еще, — я указала на мешки. Если это были мешки между камнями. — Они пили, бутылки должны остаться. Оружие, конечно, они не забудут, но бутылки должны тут бросить. Когда они уйдут…

— Когда они уйдут, и мы уйдем, — вмешался Рош. Да, он теперь ловит каждое мое слово и ждет, когда я ошибусь. Он неглуп, сам на трон не полезет, рассчитывает, что его возведут и усадят.

— Не уйдем, — перебила я, — ты кое-что забыл.

Глава четырнадцатая

Разрушенная лестница. Единственный путь отсюда, если не считать ход, по которому мы пришли. Или если попробовать спуститься… где и подниматься станет только сумасшедший.

Я небрежно кивнула на трещину в скале.

— Лестница, — я прищурила глаз. Вышло ехидно. — Ее больше нет. Ни Фредо, ни женщины, ни старуха, ни Мижану перебраться через разлом не смогут. Ты, полагаю, тоже. — Рош расплылся в неприятной улыбке и все так же смотрел в сторону. — Никто, разве что я и Симон. Придется выбираться через подземный ход, и надо идти в пещеру и долго разрывать земляной завал, потому что через щель, что сейчас, пролезем я и дети…

— И как ты собираешься добраться до мешков? — Рош соизволил взглянуть на меня: лицо вроде бы бесстрастное, во взгляде ликующая ненависть.

— Придумаю, — заверила я и тут же отсекла все возможные возражения: — Молчащие говорят, важно их слышать. — Теперь попробуй открыть рот против убойного аргумента. В религиозном обществе есть свои плюсы.

Мижану все-таки никуда не пошел. Разохался, хватаясь за бок, и выглядели его страдания весьма естественно. Целитель, который точно так же и не подумал исполнять приказ Роша и заниматься Фредо, засуетился возле Мижану, и я закусила губу. Рош хочет почувствовать себя главным? Сейчас самый подходящий момент.

— Что думаешь насчет тех двоих? — тихо спросила я, встав за плечом Роша. — Этот господинчик и его лекаришка не собираются ничего делать для нас. Может, считают, что мешка, который принес Бриан, достаточно.

Рош изучающе посмотрел на меня. Возможно, он понимал, что мой ход — только хитрость, и я уступаю ему право принять решение, хотя все давно решила сама.

— Как скажешь, — добавила я. — У тебя были люди такие, как Мижану. — И я не спросила, где они. — Как ты тряс богатеньких?