Сражайся как девчонка

Ого. Эту даму и впрямь тяжело напугать, она видела многое.

Фредо подняли слишком резко, он не удержался от стона, а я, потеряв терпение, рванула на себя женщину с ребенком за плечо. Рош коротко расхохотался, сунул свечу кому-то стоящему рядом, в ее свете я увидела, как что-то сверкнуло в его руке, и обернулась, и только после сообразила, что где-то выронила мешок.

Рош тоже увидел мои ножи, и я была уверена, что его это не удивило.

— Ну давай, святоша, покажи, как ты управляешься с ними, — добродушно предложил он. — Я за каждого из этих людей перережу тебе твою поганую глотку, помяни слово мясника.

Я пожала плечами. Возможно, здесь принято рвать рубаху на груди, в мире, где за косой взгляд стреляются на дуэли, а если после этого и выживают, гостят лет двадцать в королевской тюрьме.

— Я не собираюсь драться с тобой, — пояснила я, а Рош уже наливался кровью. Нет, дружище, я дитя совершенно другого времени. Умей ждать, оскорбляйся, когда хочешь быть оскорбленным. — Ты не хозяин им всем, они сами решат, куда им идти и что им лучше.

— Слабак, — зашипел Рош. Дворянином он не был, но кому когда мешало подражать аристократии, причем ладно бы в чем-то дельном. — И еще хочешь вести за собой? — Он сплюнул.

Я опять пожала плечами. Отличный жест.

— Разве я кого-то веду? — и удивление у меня вышло безупречно. — Я предлагаю. Хотят…

— Что ты заладил? — подскочила к Рошу мадам. Никогда бы не подумала, что проникнусь к человеку ее профессии симпатией, может, конечно, и преждевременной. — Хочешь тут в дерьме по уши плавать — плавай! Жизель, отрывай задницу, а-а, ты всегда была трудна на подъем, но Молчащие свидетели, не для того я выкручивала из тебя твоего заморыша, чтобы ты сейчас протянула ноги. А ну пошла!

Она повернулась ко мне и утерла выступивший на лбу пот. Солнце шпарило, в убежище было жарко.

— Прости, брат святой, я баба простая. Анаис Парре меня зовут. Подохнуть вот так — нет, благодарю, — она мотнула головой. — Сочтут Молчащие наши грехи да и выпустят нас на волю. А там, по милости их… — она не договорила, отмахнулась от меня, повернулась к мужикам и женщинам, стоявшим возле Фредо: — Поднимайте его, ну! Вот деревянные! Правда, кто в борделе не гость, тот и жизни не рад.

Я не удержалась от усмешки, но согласилась с Анаис. Логика в ее словах и правда была. Поднялась Жизель, прижимая к себе ребенка, зашевелились люди, давая пройти процессии, которую я с тяжелым сердцем сравнила с похоронной. Вот черт, это скверное, совсем не нужное мне сравнение, но что делать.

— Постой, — я схватила Анаис за руку. — Ты умеешь… принимать роды? Так?

— А что, кто опростаться готов?

— Нет. Но ты немного понимаешь в целительстве?

— Немного? — Анаис фыркнула. — Да ты, брат… а, какой с тебя спрос, с вашим-то целибатом. Да у меня бы девочки помирали как мыши в засуху, кабы я не умела работать ножом… Рош, уйди с моей дороги. Я тебе не монашек. Ты меня плохо знаешь.

Нет, это иллюзорно — что все с шутками и легко. Рош не подумал посторониться, а Анаис, за чьей спиной стояли два мужика и две женщины, держащие пустые мешки, на которых лежал Фредо, не думала отступать. И пока я перешагивала через тюк, на мгновение потеряв бдительность, ситуация накалилась.

— Я тебе не мальчик наивный, — бросила Анаис без какой-либо злобы, просто констатируя факт. Они стояли друг напротив друга — мясник с ножом и хозяйка борделя с острым кинжалом. — Он ведь прав, — она еле заметно кивнула в мою сторону, — никто никого не насильничает. Хотят — идут. Не хотят — не идут. Да? — она повысила голос, но не повернула головы. Поразительно, хотя и закономерно: с кем имела дела эта женщина? Да со всеми, кто сейчас готов нас убить. С матросами, с крестьянами, с такими, как Рош. Она бесценна.

Одна из женщин опустила свой край мешка, и Фредо болезненно вскрикнул. Я закусила губу, в один миг перемахнула преграды из барахла, отпихнула женщину, вцепилась в мешок, и на моей свободной руке повисла Мишель.

Анаис легонько толкнула Роша, он пошатнулся, но не упал. К лучшему, как знать, что бы здесь началось, если бы он от злости спровоцировал людей бездумным приказом. Анаис, даже не проверив, что творится на улице, отодвинула засов, толкнула дверь, и тесное, вонючее убежище залило ярким светом. Я ослепла на мгновение, но рванула мешок, и люди пошли, те, кто и так собирался. Спотыкаясь, чувствуя страх и ненавидящие нас взгляды, мы пробирались к выходу: я, Фредо, Мишель, двое мужчин, женщина слева от меня. Мы шли, смаргивая слезы, держа в поле зрения крепкую фигуру Анаис. В свете дня она была похожа на посланца свыше.

Я услышала возню. Мне оставалась пара шагов до двери, до свободы или же до смерти, но, может, смерть подкрадывалась со спины? Оглянуться я не могла, да и толку: я смотрела на свет, позади была темнота. Люди, несущие Фредо, сбились с шага, Мишель ойкнула и выпустила мою руку. Спасибо, девочка, мне еще не хватало тебя пестовать, с облегчением подумала я.

Анаис обернулась.