– Не совсем, – ответила Лаш. – Мы считаем, что любой человек должен уметь писать сонеты, менять пеленки, резать свиней, конструировать здания, планировать вторжения, управлять кораблями, вести бухгалтерию, возводить стены, вправлять кости, исполнять приказы, отдавать приказы, сотрудничать, действовать самостоятельно, решать уравнения, анализировать проблемы, программировать компьютеры, вкусно готовить, хорошо сражаться, достойно умирать. Специализация – удел насекомых. У нас принято владеть многими профессиями. А те, которые владеют только одной… скажем так, к ним относятся… не совсем как к равным.
– Знаете, я не думал, что удастся вот так непринужденно поболтать с балларанцем или балларанкой, особенно после встречи с вашей сестрой, – резко повернул ход разговора Леонид, – у меня тут еще обход постов не закончен, но – я с радостью буду сопровождать вас в экспедиции. А сейчас – я вынужден вернуться к обходу. Там что-то коорны расшумелись.
Лаш попрощалась и отключилась, а наемник вышел на перекресток, убедился, что поблизости никого нет, и вызвал Касса.
– Значит, так, шеф, у нас проблемы. Большие проблемы.
– А именно? – насторожился тот.
– Лаш. Она делает вид, что почти ничего не знает о землянах и земной истории, но при этом цитирует Хайнлайна.
– Вот дерьмо, – прозвучало в наушниках.
– Говоришь, она пригласила тебя лично в группу охраны? Балларанам не свойственны межличностные отношения с низшими на таком уровне.
Касс сидел в комнатушке Леонида на стуле, сам наемник расположился на кровати.
– Ты уверен, что нас нельзя подслушать?
– Уверен. Я проверил – систем наблюдения в личных помещениях быть не должно, их и нет. Думаешь, для чего посты вместо камер наблюдения в секторах коорнов? Коротышки бы даже ничего не поняли – но ведь правила. Балларан повернуты на правилах, на их слепому следованию. Что еще сказала тебе Лаш, помимо того, что она археолог?
– Она также аналитик, администратор, пилот и ксеносоциолог.
Касс подпер голову рукой в классической позе мыслителя:
– Нестыковка получается. Из того, что я имею на семью Кодамы, – Лаш была археологом, это ее первая профессия. Еще она специалист по безопасности, охранник высокого уровня. До того как Лаш попала в аварию, другими профессиями она не владела. Администратор? Не к лицу дочери большого человека, но ради дела могла и освоить. Ксеносоциолог? Ладно, по стезе отца. Аналитик? В ее досье ни слова об этом. Пилот? Шутка, что ли? Она умудрилась разбиться вдребезги на обычном гравикаре.
Леонид пожал плечами.
– И что? Вполне могла овладеть профессиями. Вопрос только – когда успела?
– В том и дело, что времени у нее был вагон. Разбилась она сорок периодов назад примерно. После этого – ни слуху ни духу, о ней было известно только, что она выжила чудом и находится дома на лечении, вот и все. К ней даже не допустили никого из ее друзей – что странно для общительных вардоранцев. И теперь появляется тут.
– Тогда почему это тебя удивляет, если времени был вагон?
Касс потер щеку.
– Она – ассистент своего отца, как и Вэш, и много времени проводит в лаборатории. Но если Вэш – кибернетик, математик и нейробиолог, как и сам Кодама, то Лаш никаким боком не стыкуется с научными трудами магистра. Зачем в лаборатории, где разрабатывают церебральный интерфейс, нужен пилот или администратор? Здесь что-то странное происходит.
– Согласен. А магистр – он вообще чем известен?
– У него много достижений. Его самым известным докладом, который принес ему галактическую известность, стала совершенно пустяковая монография, в которой он доказал математически, что на данном этапе развития науки в галактике создание аналогового вычислителя с мощностью, хотя бы отдаленно соизмеримой с мощностью обычных компьютеров, невозможно.
– Так все плохо?
– Почему плохо, хорошо. Нет аналоговых компьютеров запредельной по нашим меркам производительности – нет сверхразрушительного оружия.
– Я имел в виду – аналоговые вычислители так сложны?