Спуская псов войны

Первый судорожно принялся дергать ротовыми усиками за рычажки переговорника, отдавая приказания. Он уже понял, в какой переплет угодил. Аналоговый вычислитель. Только он способен рассчитать так траектории ракет. Учитывая, что ракета включала свой двигатель только дважды и ненадолго – первый раз, чтобы устремиться вниз, второй – чтобы подкорректировать курс и упасть именно туда, куда надо, – противоракетные батареи вели огонь практически вслепую, а запущенные балларанами постановщики ложных целей буквально сводили радары с ума.

Несколько ракет попали в барьерный щит и взорвались, не причинив особого вреда, но все, что находилось не под защитой танка-щитоносца, подвергалось невероятно точной бомбардировке. Первый быстро раскусил трюк: первая ракета падает неточно вблизи целей, затем несколько следующих поражают все близкорасположенные мишени с хирургической точностью. Вывод один: аналоговый вычислитель не имеет глобальных или аппаратных систем наведения и управляет ракетами, ориентируясь по видеоизображению с нашлемных камер землян. Первая ракета падает в поле зрения камеры, затем полет остальных корректируется относительно первой. Надо было сразу заняться землянами, а не ракетами, но это и теперь сделать не поздно.

На боковом экране появилось изображение трюма, куда посадили пленных: командир охранников очень не вовремя сообщил, что земляне, до того сидевшие на палубе, встали во весь рост. Внезапно они издали шум, очень похожий на тот выкрик «банзай!», с которым взорвался последний из балларанских дредноутов, и изображение пропало. Но системы тревоги оповестили о том, что транспорт подбит и опускается.

Первому захотелось снять шлем и в отчаянии разбить свою голову о приборную панель. Еще во время отчаянного сопротивления горстки солдат у двери в убежище он мог бы догадаться, что девятеро сдавшихся на самом деле смертники. Теперь транспорт потерян, и ответа на вопрос, как же они сумели утаить взрывчатку во время обыска, Первый может и не узнать.

Он перевел взгляд на каменное поле перед танком. С высоты командирской рубки он наблюдал, как маленький отряд в самоубийственной атаке прокладывал себе путь к щитоносцу, теряя одного солдата за другим под концентрированным огнем таргов.

Внезапно из сомкнутого строя землян вырвался один из них и, бросив оружие, помчался к щитоносцу со всех ног. В правой руке землянин держал щит, которым прикрывался, левой прижимал к груди какой-то предмет. Первому не потребовалось никаких подсказок, чтобы догадаться: это взрывчатка.

Он нажал на клавиши приборной панели, переведя контроль протонно-ионного излучателя на себя, и взялся за ручки наведения. Он сам прихлопнет этого двуногого… Одно касание кнопки – и только пар пойдет… Попался.

В самый последний момент землянин метнулся вправо, и высокоэнергетический луч лишь задел его. Правая рука вместе со щитом просто исчезла, испарилась, скафандр загорелся – но землянина это не остановило. Шатаясь, он скрылся под днищем щитоносца…

Удар был таков, что, если бы не шлем, установленный на кронштейнах, Первый разбил бы голову о потолок. Аварийные системы сообщили об отказе силовой установки, выходе из строя оружия и ракетной атаке.

Что ж, он проиграл первый раз в жизни. Четкий план рухнул, напоровшись на такого противника, как аналоговый вычислитель. Но, как и у любого великого командира, у Первого Ведущего Множества Ведущих есть план даже на случай поражения. Он еще успел передать на крейсер приказ выслать за ним челнок и действовать по запасному плану, когда экраны наружного наблюдения показали ему огненные хвосты несущихся к поврежденному танку ракет, и Первый понял, что его первое поражение станет также и последним.

* * *

Дымовые ракеты разорвались в воздухе, накрыв поле боя плотной завесой, но бой еще продолжался. Леонид из последних сил хромал вперед, ловя в прицел вражеские силуэты и нашпиговывая их иглами. Чего бы ему этот бой ни стоил – но он победил. Устоял. Продержался. Бегущий рядом «Штопор» получил прямое попадание из тяжелого рельсотрона, затем второе и только после третьего упал. Искин верещит не своим голосом, что резервный источник питания щита вот-вот сдохнет и ведет обратный отсчет, а Леонид только улыбается, слушая, как истекают последние отпущенные ему секунды. Все хорошо. Все просто отлично.

Прямое попадание сверху оставляет от «Фантомаса» только воронку: крейсер пристрелялся своими крупными калибрами, несмотря на дымзавесу. Но и свои ракеты ложатся, словно притянутые взглядом. Хорошо вот так шагать и чувствовать себя особо злобной версией Медузы Горгоны: та взглядом обращала в камень. А Леонид взглядом этот самый камень крошит в щебенку, да так, что пыль потом еще два дня с небес сыпаться будет. В дыму проступили очертания группы таргов, окруживших своего командира. Хорошая цель. Улыбаясь, он смотрит на врагов. Ракета падает в двадцати шагах дальше, сбивая всех ударной волной. Вторая попадает точнехонько в цалларунга, тарги разорваны в клочья.

– В яблочко, – прохрипел он.