Спросите Фанни

— Постарайся сосредоточиться на проблемах образования, — наставлял ее Мюррей накануне выступления перед членами профсоюза учителей. — Поговори о программе «Успешный старт»[15] и Дополнительной программе питания для женщин и маленьких детей. Веди непринужденный разговор. Только не упоминай о праве носить оружие. То же самое с абортами: даже не заикайся об этих чокнутых.

Он имел в виду пару, которая на прошлой неделе устроила протест у абортария в Манчестере. Они держали в руках плакаты с фотографиями зародышей и в какой-то момент преградили дорогу молодой женщине, которая, взглянув на снимки, заколебалась. Видимо, митингующие решили, что смогут обратить ее в свою веру. Управляющий клиникой собирался прогнать их, но тут пара ворвалась внутрь и стала кричать в приемной на девушек, пришедших с бойфрендами, с матерями и поодиночке. Между протестантом и одним из посетителей завязалась потасовка, и администрация вызвала полицию, чтобы удалить нарушителей порядка с частной территории.

Представления Мюррея о праве на выбор были вполне черно-белыми. Порой он вспоминал тот вечер в декабре, когда Лиллиан позвонила ему и сообщила о беременности, и хотя он не мыслил жизни без Рут и ничуть не жалел о женитьбе на Лиллиан, но как было бы прекрасно, если бы у них тогда нашелся безопасный и законный выход. Теперь же, имея четырех детей, которые однажды могли попасть в такое же затруднительное положение, он часто мысленно благословлял судью Блэкмана за его решение на процессе Роу против Уэйда.[16]

Но Мюррей также добивался расположения избирателей-католиков, поэтому, будучи убежденным сторонником права на аборт, не хотел рисковать и подчеркивать свою позицию. Лиллиан считала это трусостью.

— Те «чокнутые» должны сидеть в тюрьме, — заявила она. — Они устроили драку. И тебе следует говорить об этом. Если люди являются противниками абортов, ты все равно не получишь их голосов.

Она услышала в голове начало статьи: «Представьте: вам шестнадцать лет, и вы беременны. Вас тошнит. Ваш бойфренд сам еще ребенок. У вас нет ни денег, ни образования, ни поддержки родителей». Лиллиан вытащила из сумочки блокнот, набросала несколько слов и убрала блокнот назад, чтобы потом все обдумать.

— Я просто предупреждаю, чтобы ты избегала скользких тем, — пояснил Мюррей. — Приходится быть прагматичным. Не хочу, чтобы газетчики разделали тебя под орех.

Следующим утром к семи часам Лиллиан нарядилась в отглаженные брюки цвета хаки и белый свободный джемпер, скрывающий небольшое брюшко, которое появилось у нее после рождения четырех детей. Родители Мюррея слегли с каким-то летним вирусом, так что Рут везла младших детей на весь день на пляж Олд-Орчард-Бич.

Лиллиан выдала последние указания:

— Никакой сахарной ваты, если только вы не хотите сами оплачивать стоматолога. И помните: ваш отец избирается в Конгресс. Ведите себя так, чтобы не поставить его в неловкое положение.

— Я прослежу, — пообещала Рут.

— Ой, спасибо, сестрица, — произнес Дэниел издевательским фальцетом.

— А что сегодня на ужин? — поинтересовался вечно голодный Джордж.

— Китайская еда, — ответила Лиллиан.

— А я уже достаточно выросла, чтобы покататься на «Зиппере»? — спросила маленькая Лиззи.

— Нет! — отрезала Лиллиан.

— Ты достаточно выросла, чтобы покататься на детской машинке, — сказал Дэниел.

Лиззи показала ему язык.

— Никто не будет кататься на «Зиппере», — объявила Лиллиан. — От него тошнит. Вот возьмите. — Она раздала всем по пятидолларовой купюре. — Развлекайтесь, увидимся за ужином.

На встрече в школе Сейлема присутствовало около тридцати учителей. Лиллиан, к собственному ужасу, поначалу остолбенела перед аудиторией; еле дыша, она заговорила надтреснутым голосом, но быстро взяла себя в руки и поблагодарила всех за усилия по воспитанию следующего поколения мыслящих граждан. Потом она завела речь о необходимости раннего обучения детей и назвала цифры, показывающие преимущества программ вроде «Успешного старта». Упомянула о сокращении бюджета, которое предложил президент Рейган, и подчеркнула, что Мюррей будет бороться за увеличение финансирования образования.

Но затем она сразу перешла к ответам на вопросы, решив, что это легче, чем ораторствовать. Кто-то спросил о надбавках за результативность, и Лиллиан объяснила, что без законодательного регулирования они приведут к вознаграждению по протекции. Другой слушатель задал вопрос об атомной электростанции в Сибруке, и Лиллиан искусно ввернула слова об опасности атомной энергетики и особо отметила, что нужно начинать изучать альтернативные источники энергии, которые не приведут к авариям вроде инцидента на Три-Майл-Айленд.[17]

Все шло гладко, пока не поднял руку парень за задним столиком.

— Возможно, вопрос не по теме, — произнес молодой человек, — но, как я понял, мистер Блэр оправдывает убийство невинных детей?

Лиллиан отхлебнула горького кофе и поставила пластиковый стаканчик на стол.

— Если вы говорите об абортах, то речь идет о зародыше, — спокойно поправила она. — Давайте не будем путать определения.

Человек поднял вверх фотографию: