Спрингфилд (СИ)

Однажды они пытались начать новую жизнь. Сели на попутку до Сызрани и вышли на первой же заправке, потому что не поняли, что дальше. Они шли до города пешком и угарали, писали смешные надписи ручками на картонках и показывали водителям — типа «сосу за еду» и «подайте на смену пола», но очень быстро бомжами быть надоело и парни решили, что единственный способ начать новую жизнь в семнадцать — куда-нибудь поступить. И они поступили. Бивис — в Самару на железнодорожника, а Баттхед — в армию. Бивис позвонил маме, чтобы сообщить новость и попросить денег на первое время. Она прислала пять тысяч.

Баттхед сказал, что лучше убьет себя, чем пойдет в армию. Что он ненавидит все это. А если пойдет, то точно всех расстреляет, потому что не терпит насилие. Они смотрели на поле и представляли себя на Среднем Западе, но начался дождь и степь стала просто степью. Через несколько дней они попрощались на автовокзале, а потом Баттхеда забрали в армию и он оттуда не вернулся.

В Самаре Бивиса заселили в общагу. Сосед Антонио, студент по обмену, заселился первым и привез с собой половину родины. Он родом из Мексики, говорил по-испански и не говорил по-русски. В целом прикольно и вроде экзотика, но ни хрена непонятно. Бивис смотрел на него, как на идиота: «Зачем добровольно уезжать в Самару из Мексики?» — думал он, но не мог сказать по-английски, потому что знал только ругательства.

На стенах их комнаты — постеры мексиканских ужастиков, на столе — большой игровой комп со светящимся системником, на первом этаже качалка, и после тренировок, которые Бивис очень полюбил, потому что они приближают его к какому-то своеобразному эстетическому переживанию, к той движухе, которая когда-то была в нем. Он рассматривал свое тело, пытаясь обнаружить в себе кого-то нового, и находил прыщи. Он забирался на верхний ярус кровати и чувствовал себя героем молодежной комедии про колледж типа «Американского пирога». Недолго. Скоро выяснилось, что пить тут нельзя, и гостей, и смеяться после одиннадцати тоже. Ему дали матрас, подушку и казенный войлочный плед, как в казарме. Он снова сел со всем этим скрабом на ярус и почувствовал себя в фильме про беженцев. Теперь он европейский неблагополучный дружбан главного героя-мигранта, который качается и пытается быть сильным в новой стране, в которой все друг другу чужие. Бивис очень много мечтал и думал, что все это как бы не с ним и он кто-то другой, потому что все непонятно.