Список Шиндлера

Оскар меньше всего собирался покорно ждать конца. В первые же дни мая он как-то выяснил - может, даже позвонив в Брно, когда линия еще действовала - что один из складов, на котором он постоянно отоваривался, стоит брошенным. Прихватив с собой полдюжины заключенных, он двинулся с целью обчистить его. На дороге к югу постоянно возникали шлагбаумы, но он уверенно прорывался сквозь них, размахивая поддельными документами, на которых по распоряжению Оскара стояли печати и подписи «высшего руководства СС в Моравии и Богемии». Подъехав к складу, они увидели, что тот охвачен пламенем. В таком же состоянии находились и военные склады по соседству, из чего следовало, что этот район недавно подвергся бомбардировке. Из города, в котором чехословацкое подполье вело уличные бои, доносились звуки автоматных очередей. Герр Шиндлер приказал подать грузовик задом к дверям, выломал их и выяснил, что внутри все забито коробками с сигаретами.

Несмотря на склонность к легкомысленному пиратству, Оскар был напуган слухами, дошедшими из Словакии, что русские, не утруждая себя излишними формальностями, поголовно уничтожают гражданское немецкое население. Но слушая каждую ночь Би-Би-Си, он несколько успокоился заверениями, что война кончится до того, как русские окажутся в районе Цвиттау.

Заключенные тоже имели косвенную возможность слушать английское радио и понимали, что делается вокруг. На протяжении всей истории Бринлитца радиотехники Зенон Шеневич и Артур Рабнер постоянно ремонтировали тот или другой радиоприемник Оскара. В сварочной мастерской, надев наушники, Зенон слушал двухчасовую сводку новостей из Лондона. Во время ночной смены слушали радио и сварщики. Как-то эсэсовец, проходивший ночью по цеху, застал у приемника трех человек.

- Мы настраивали его для герра директора, - сообщили они ему, - и минуту назад привели все в порядок.

В начале года заключенные ожидали, что Моравия будет занята американцами. Но поскольку Эйзенхауэр остановился на Эльбе, тут должны были появиться русские. Круг заключенных, близких к Оскару, составил письмо на иврите, в котором шла речь о заслугах Оскара. Оно могло пригодиться, если его доставить в американскую часть, в которой были не только евреи, но даже военные раввины. К тому же Штерн и сам Оскар считали жизненно важным, чтобы герр директор как-то добрался до американцев. В определенной мере на решение Оскара влияло бытовавшее в Центральной Европе представление о русских как о варварах, людях со странными религиозными взглядами и смутным представлением о гуманизме. Но в любом случае, если сообщения с востока хоть в какой-то мере соответствовали истине, для опасений были все основания.

Однако опасения отнюдь не лишили Шиндлера силы воли. Он был бодр и полон взволнованных ожиданий, когда ранним утром 7-го мая до него через Би-Би-Си дошло сообщение о капитуляции Германии. К полуночи следующих суток боевые действия в Европе прекратятся. В ночь на среду 8-го мая Оскар разбудил Эмили, и забывший о сне Штерн присоединился к ним в кабинете, чтобы отпраздновать это событие. Штерн видел, что теперь Оскар не сомневался относительно гарнизона СС, но он бы затруднился ответить, в каких формах в эти дни проявлялась уверенность Оскара.

В цехах и в мастерских заключенные занимались обычными делами. Они работали даже с большей отдачей, чем в другие дни. Но к полудню герр директор нарушил привычный распорядок дня, заставив весь лагерь через громкоговоритель слушать речь Черчилля в честь Победы. Лютек Фейгенбаум, который понимал по-английски, не веря своим ушам, застыл около станка. Для всех прочих звучный, хрипловатый и трубный голос Черчилля был первым сообщением из другого мира, которое они услышали за все годы существования Нового порядка. Голос, который нельзя было спутать ни с каким другим, как голос покойного фюрера, был слышен и у ворот, и на вышках, но СС воспринимало его с мрачным спокойствием. Теперь их внимание было привлечено не к территории лагеря. Как и Оскар, но гораздо внимательнее, они пытались заметить приближение русских. Как предписывала одна из последних телеграмм Хассеброка, они должны были занять оборону в густых зарослях зелени. Вместо этого с полуночи, стоя на часах, они приглядывались к темной стене леса, прикидывая, не таятся ли там партизаны. Растерянный обершарфюрер Мотцек, тем не менее, приказывал им оставаться на постах и выполнять предписанные обязанности. Ибо в выполнении долга, в повиновении приказам, как позже утверждали в суде их руководители, и была сила СС, его гений.