Список обреченных

«Евгений, здравствуйте! Со вторым заданием вы справились хуже, чем с первым, причем, прокололись в самом конце. У вас два штрафных балла. Первый за излишнее любопытство, второй — за недостаток доверия к Лиге. Член отряда исполнителей должен доверять Лиге безгранично иначе ему там делать нечего. Запомните: „Все, что вы сделали по приказу Лиги, сделано для блага общества, чем бы это ни казалось. Никакой цели, кроме блага общества у Лиги нет“. Запомните и повторяйте, как молитву.

Сейчас вы не уверены, совершили ли убийство. Когда вы будете зачислены в отряд, будут случаи, когда вы будете точно это знать. Привыкайте. Это ваша миссия.

Кроме этих двух моментов, все остальное хорошо. Особенно нам понравилось точное следование инструкциям. На всякий случай предупреждаю: любое неисполнение приказа, даже, казалось бы, незначительного (не выпил таблетку, повернул не туда), — это гарантированный вылет из кандидатов, если конечно живы останетесь. За вами пока не водится, но запомните. За меньшие провинности — штрафные баллы. Для вылета достаточно пяти. Вы пока можете остаться в числе кандидатов, если по-прежнему этого хотите. Если нет, просто напишите „Нет“ в ответ на это письмо.

Альбицкий».

Его распекали, конечно. Причем, лично Альбицкий. Но не гнали, и это было здорово. Он ответил тут же: «Спасибо огромное, что позволили мне остаться. Простите. Больше не повторится. Конечно „да“».

«Хорошо, — ответил Андрей. — Штрафные баллы остаются на вас. Их нельзя снять, просто попросив прощения. Надеюсь, вы сможете реабилитироваться в ходе выполнения следующих заданий. Живите обычной жизнью до следующего приказа Лиги».

Потом было много мелких приказов. Первый казался почти несерьезным. В ящике стола Женя нашел набор резиновых медицинских перчаток. Он должен был научиться надевать их наощупь в темноте. В спокойной обстановке это оказалось совсем несложным. Однако он честно потратил на это в общей сложности часов восемь, пока довел навык до абсолютного автоматизма. Отчитался. «Не прекращайте тренировок, — ответили ему. — По пятнадцать минут каждый день. Во время акции ошибка может стоить вам жизни».

Другие приказы были трех типов. Выпить таблетку. Сделать укол в вену. Сдать кровь. Иногда таблетки были совсем безобидными, он ничего после них не чувствовал. Иногда от них клонило в сон. Пару раз они были исключительно противными на вкус, причем их надо было медленно рассасывать.

Что касается инъекций, он подозревал, что в большинстве случаев это был физраствор. Ну, или с какой-то безобидной примесью, которую можно было обнаружить при анализе, чтобы убедиться, что он исполняет приказы. Как правило, после инъекций он вообще ничего не чувствовал, пару раз закружилась голова, но быстро прошло. Видимо, его просто дрессировали на умение делать себе уколы в вену: быстро, ловко и не раздумывая. Сейчас он мог это вслепую делать, наощупь.

На очередные штрафные баллы он нарвался сразу после того, как его перестали мучить инъекциями. Ему дали примерно недельную передышку. Честно говоря, его не переставал волновать вопрос, что на самом деле произошло с тем человеком, в которого он стрелял.

Это происшествие в новостях не упоминалось. Но это еще не значит, что убийства не было. В огромном городе в сутки совершается несколько убийств. Далеко не все попадают в новости. И он не удержался и набрал в поисковике: «убийство, дата, время, место». Название переулка он вычислил по координатам.

Поисковик не выдал ничего интересного. Зато в тот же день пришло письмо от Альбицкого: «Евгений! Вы понимаете, что натворили? Поисковик запоминает запросы. Вы не знали, что этого делать нельзя? У вас еще три штрафных балла. Два уже было. Всего пять. Это вылет. Альбицкий».