Список обреченных 1

— Я вернулся домой. Позвонил в дверь. Несколько странно звонить в собственную квартиру, но я был уверен, что меня там ждут. На звонки никто не ответил, и я открыл дверь своим ключом. Квартира была пуста. Я просто застыл на пороге. Очнулся от звука сообщения: «Все, что нужно, в верхнем правом ящике стола».

Я закрыл дверь, переоделся. Честно говоря, страшновато было открывать ящик. Там оказалась ампула и шприц. Пришел приказ: «Вы должны сделать себе укол в вену». И тут всякая критичность у меня отключилось, настолько это была привычная операция. Мне даже не было страшно. Я только подумал, как колоть: вслепую или нет. Приказа вслепую не было. Значит, можно так. Я все сделал за несколько секунд, буквально. С первого раза в вену попал, вообще без проблем. Руки не дрожали.

«Вы готовы?» — пришел вопрос. «Да, все уже сделано». «Принесите таз из ванной, — пришло сообщение. — И поставьте рядом с кроватью. Будет рвать».

Я принес таз. Знаете, серенький такой, алюминиевый, я в него грязное белье собирал. «Готовы?» — пришло сообщение. «Да, я все сделал». «Положите телефон на столик рядом с кроватью. Сделайте подушку повыше, так безопаснее. Укройтесь одеялом, так вначале будет немного легче. Принимать какие-либо препараты до особого разрешения Лиги строго запрещено. Удачи».

Это циничное «удачи» словно что-то переключило у меня в мозгу. Я все исполнил в точности. Вплоть до одеяла, которым надо укрыться. Только тогда до меня дошло, что все, сейчас начнется. Эта гадость уже во мне, и я ничего не могу с этим сделать. Я уговаривал себя, что надо будет только немного потерпеть. Но я не знал ни что придется вытерпеть, ни сколько времени это продлится.

Еще с полчаса я чувствовал себя вполне хорошо. Я даже начал успокаиваться и подумал, что это очередная проверка, и, ничего страшного не будет. И тут у меня начали холодеть пальцы рук и ног. И я понял: вот оно. Холод медленно поднимался вверх, но это была только прелюдия. За холодом шла боль, также, от кончиков пальцев. Вначале мышечная, но очень сильная, словно и руки, и ноги мне сдавливали те самые испанские сапоги. Я застонал. Потом начало крутить суставы. Я задышал чаще, подушка тут же пропиталась потом.

У меня часы висят над кроватью, прямо напротив меня, в ногах. Я на них смотрел, чтобы хоть как-то отвлечься. Когда я ввел препарат, было около семи утра. Боли начались в половине восьмого. И продолжались больше двадцати часов. Без перерыва. Это был ад. Преисподняя.

После полудня меня начало мутить. Появился противный привкус во рту. При этом боль никуда не делась. Я сначала сглатывал слюну, чтобы меня не стошнило. Потом решил: пусть лучше вырвет. Вырвало где-то около трех. Тазик очень помог. Я бы не дополз до туалета.

После этого чуть полегчало. Боль осталась, но хоть мутить стало меньше. Зато резко захотелось в туалет, причем по-всякому. Очень не хотелось ходить под себя, и я решил: «Ничего, доползу». Я спустил ноги на пол и… Вы когда-нибудь ходили босиком по раскаленному на солнце камню?

— Приходилось.

— Это конечно не передает полного впечатления. У болгар есть такое искусство — нестинарство — танцы на раскаленных углях. Это ближе. Особенно, если представить, что вместо углей раскаленные наточенные клинки. Я попытался встать на ноги и тут же рухнул обратно. С трудом переполз по кровати в ноги, к стене. Оперся о нее рукой. И рука среагировала также. Словно стена была из раскаленных клинков. Я смог встать, опираясь на стену рукой. Боль была невообразимой. Думал: только не упасть. Если не удержусь на ногах — точно не смогу встать.

У меня там метра четыре до туалета, квартирка малюсенькая, но это был самый трудный путь в моей жизни. Я его не прошел. Не дошел метр. Упал уже в туалете, рядом с унитазом. Меня тут же пронесло и почти сразу вырвало. Я не мог приподняться даже на локте и упал в это все. И несколько часов пролежал в грязи и вони.

Наконец, боль чуть-чуть отпустила. Не прошла, нет! Но я смог подняться с пола и содрать с себя вонючую майку и трусы. С трудом добрался до кухни и сложил все это в пакет, чтобы утром вынести на помойку. Я не обратил внимания на часы, но за окнами было темно. Вымыл пол в туалете душем. У меня там слив. Душевая кабина и унитаз — все в одной комнатке. Залез в душ сам. Долго отдраивался мочалкой и отмывался шампунем. Боль стала терпимой. Я мечтал добраться до кровати и лечь, но стоять мог.

Выходя из душа, увидел себя в зеркале: землистый цвет лица, огромные круги под глазами, в гробу самое место. Вышел в комнату и увидел тот самый вонючий тазик, полный рвоты. Я его вылил в унитаз и даже смог помыть.

Доковылял до кровати. Лег, наконец. На часах было пять утра. Следующего дня, естественно. Я промучился почти сутки. Прикрыл глаза. Понадеялся, что усну. Но тут пришло сообщение: «Вы должны взять кровь у себя из вены. Все, что нужно — в нижнем ящике стола».