Список донжуанов

Тут я вспомнила, что Андрей весьма настойчиво выспрашивал, не звонил ли мне муж. Очень захотелось позвонить самой. Я придвинула телефон и набрала заветный номер. Три гудка и голос Сергея:

– Слушаю.

Я повесила трубку и пожала плечами. Чего этот хмырь мне голову морочил? Впрочем, это скорее я самой себе ее морочу, думая о всякой ерунде, а между тем…

– Я беспокоюсь о трупе, – немного не к месту сказала я. Оба разом побледнели.

– А что, его уже… нашли? – заикаясь, спросил Олег.

– Еще нет, но это не мешает мне беспокоиться. – Я достала из сумки конверт и громко охнула, рядом с конвертом в соседнем отделении лежал пистолет с глушителем, который я вчера позаимствовала у киллера-неудачника. И я с этой штукой полдня болтаюсь по городу! Совсем с ума сошла. – Спрячь куда-нибудь, – торопливо сказала я, выложив пистолет на стол. Теперь позеленел Олег, боязливо косясь на опасную игрушку.

Тут дверь распахнулась, и в комнату вошел Андрей. Олег быстро выдвинул ящик стола и бросил туда пистолет. Успел его заметить Андрей или нет, судить не берусь, однако на его красивой физиономии ничего не отразилось, она была грустна, и не просто грустна, а с намеком на глубокие переживания.

– Олег Михайлович, – сказал он опять-таки с грустью, – вам нужно забрать бумаги у Медведева, я с ним сейчас разговаривал, он будет у себя до двух.

– Хорошо, Андрей Петрович, – кивнул Олег. – Я через несколько минут отправлюсь. – И даже встал для большей убедительности.

– Извините, – точно опомнившись, сказал Андрей и поспешно удалился.

– Надо ехать, – вздохнул Олег.

– Кто такой Медведев? – проявила интерес Марья.

– Наш клиент.

– А мы? Ты же должен заниматься нами? При чем здесь какой-то Медведев?

– Пошли, – сказала я и потянула ее к двери.

– Симона, – робко сказал Олег, – а как же пистолет? Не могу же я…

Пришлось сунуть оружие опять в сумку.

Дома я все-таки засела за работу. Что делала Марья, не знаю, до тех самых пор, пока не зазвонил телефон и она не ворвалась в мою комнату с таким выражением на физиономии, которому очень бы подошел истошный вопль: «Горим!» или «Караул!» Выяснилось, что я была недалека от истины.

– Звонил Олег, – заплетающимся языком сообщила она. – Его пытались убить.

– Он сам звонил?

– Да.

– Хорошо. Значит, ничего страшного. Где он?

– В больнице, просил срочно приехать.

Конечно, мы поехали. До больницы, где находился Олег, мы добрались в рекордные сроки. Возле палаты под номером тринадцать вертелся приземистый мужичок в тельняшке, кедах и потрепанной кепке. На ладони татуировка: якорь и какие-то буквы, из чего я заключила, что он моряк, в прошлом, разумеется.

– Красавицы, – расплылся он в глупейшей улыбке, – проходьте, болезный наш с нетерпением ожидает вас.

Болезный возлежал в одноместной палате, голова его была забинтована, левая рука на перевязи, вид он имел гордый и страдальческий одновременно. Морячок подтянул стул к кровати и устроился на нем с довольным видом.

– Симона, – простер ко мне здоровую руку Олег, точно просил милости, из чего я заключила, что меня ждут скверные новости. Так и оказалось. – Я отправился к Медведеву, – торопясь, заговорил Олег после того, как я пожала его руку, а он мою поцеловал. – Офис у него рядом с парком, там, где начинается Лебяжий пруд. На машине не проедешь, их оставляют возле парка, а к офису ведет аллея. И когда я возвращался, вдруг кто-то окликнул меня. Я остановился, и тут… меня ударили по голове, кажется, дубинкой, я пробовал защищаться, в результате мне повредили руку. Я лишился сознания, а когда очнулся… В общем, конверта в портфеле не было. Медведевские бумаги на месте, а конверт исчез. У меня сотрясение мозга, – добавил он с большой обидой.

– Оно у тебя было сразу после рождения, – разозлилась Марья, начисто забыв о христианском милосердии. – Зачем ты конверт с собой потащил? У тебя же сейф в кабинете.

– Я побоялся оставить его там, – поникнув головой, сообщил он. – Я не доверял Гридину. И вообще никому в нашей конторе.

– И правильно, – кивнул морячок. – Все адвокаты – жулики и кровопийцы. У меня сосед адвокат, уж сколько раз по-товарищески к нему обращался: «Сергеич, дай на бутылку», – ни-ни, только рожу воротит, а я его вот с таких лет знаю…

– Заглохни, дядя, – отмахнулась Марья, с неудовольствием глядя на Олега. Морячок сразу же замолчал, только пожал плечами.

– И что было дальше? – спросила я, скорее из вежливости, потому что об остальном уже догадывалась.

– Я лежал без сознания, – с обидой продолжил Олег, – и наверняка бы умер от потери крови, если бы не Виктор. – Морячок при этих словах выпятил грудь и гордо кивнул. – Он нашел меня.

– Точно. Иду я, значит, к парку… Я всегда в парк хожу в эту пору, там обычно днем студенты тусуются, пиво пьют и оставляют бутылки, а я такого непотребства не терплю, чтоб, значит, город загаживали, и бутылки эти собираю.

– Алкаш, – презрительно констатировала Марья.

– Не алкаш, а в меру пьющий. Имею право, между прочим.

– Ври дальше, – скривилась Марья.

Морячок вроде бы обиделся, но все-таки продолжил: