Список донжуанов

Тут я вспомнила, что Андрей весьма настойчиво выспрашивал, не звонил ли мне муж. Очень захотелось позвонить самой. Я придвинула телефон и набрала заветный номер. Три гудка и голос Сергея:

— Слушаю.

Я повесила трубку и пожала плечами. Чего этот хмырь мне голову морочил? Впрочем, это скорее я самой себе ее морочу, думая о всякой ерунде, а между тем…

— Я беспокоюсь о трупе, — немного не к месту сказала я. Оба разом побледнели.

— А что, его уже… нашли? — заикаясь, спросил Олег.

— Еще нет, но это не мешает мне беспокоиться. — Я достала из сумки конверт и громко охнула, рядом с конвертом в соседнем отделении лежал пистолет с глушителем, который я вчера позаимствовала у киллера-неудачника. И я с этой штукой полдня болтаюсь по городу! Совсем с ума сошла. — Спрячь куда-нибудь, — торопливо сказала я, выложив пистолет на стол. Теперь позеленел Олег, боязливо косясь на опасную игрушку.

Тут дверь распахнулась, и в комнату вошел Андрей. Олег быстро выдвинул ящик стола и бросил туда пистолет. Успел его заметить Андрей или нет, судить не берусь, однако на его красивой физиономии ничего не отразилось, она была грустна, и не просто грустна, а с намеком на глубокие переживания.

— Олег Михайлович, — сказал он опять-таки с грустью, — вам нужно забрать бумаги у Медведева, я с ним сейчас разговаривал, он будет у себя до двух.

— Хорошо, Андрей Петрович, — кивнул Олег. — Я через несколько минут отправлюсь. — И даже встал для большей убедительности.

— Извините, — точно опомнившись, сказал Андрей и поспешно удалился.

— Надо ехать, — вздохнул Олег.

— Кто такой Медведев? — проявила интерес Марья.

— Наш клиент.

— А мы? Ты же должен заниматься нами? При чем здесь какой-то Медведев?

— Пошли, — сказала я и потянула ее к двери.

— Симона, — робко сказал Олег, — а как же пистолет? Не могу же я…

Пришлось сунуть оружие опять в сумку.

* * *

Дома я все-таки засела за работу. Что делала Марья, не знаю, до тех самых пор, пока не зазвонил телефон и она не ворвалась в мою комнату с таким выражением на физиономии, которому очень бы подошел истошный вопль: «Горим!» или «Караул!» Выяснилось, что я была недалека от истины.

— Звонил Олег, — заплетающимся языком сообщила она. — Его пытались убить.

— Он сам звонил?

— Да.

— Хорошо. Значит, ничего страшного. Где он?

— В больнице, просил срочно приехать.

Конечно, мы поехали. До больницы, где находился Олег, мы добрались в рекордные сроки. Возле палаты под номером тринадцать вертелся приземистый мужичок в тельняшке, кедах и потрепанной кепке. На ладони татуировка: якорь и какие-то буквы, из чего я заключила, что он моряк, в прошлом, разумеется.

— Красавицы, — расплылся он в глупейшей улыбке, — проходьте, болезный наш с нетерпением ожидает вас.

Болезный возлежал в одноместной палате, голова его была забинтована, левая рука на перевязи, вид он имел гордый и страдальческий одновременно. Морячок подтянул стул к кровати и устроился на нем с довольным видом.

— Симона, — простер ко мне здоровую руку Олег, точно просил милости, из чего я заключила, что меня ждут скверные новости. Так и оказалось. — Я отправился к Медведеву, — торопясь, заговорил Олег после того, как я пожала его руку, а он мою поцеловал. — Офис у него рядом с парком, там, где начинается Лебяжий пруд. На машине не проедешь, их оставляют возле парка, а к офису ведет аллея. И когда я возвращался, вдруг кто-то окликнул меня. Я остановился, и тут… меня ударили по голове, кажется, дубинкой, я пробовал защищаться, в результате мне повредили руку. Я лишился сознания, а когда очнулся… В общем, конверта в портфеле не было. Медведевские бумаги на месте, а конверт исчез. У меня сотрясение мозга, — добавил он с большой обидой.

— Он у тебя был сразу после рождения, — разозлилась Марья, начисто забыв о христианском милосердии. — Зачем ты конверт с собой потащил? У тебя же сейф в кабинете.

— Я побоялся оставить его там, — поникнув головой, сообщил он. — Я не доверял Гридину. И вообще никому в нашей конторе.

— И правильно, — кивнул морячок. — Все адвокаты — жулики и кровопийцы. У меня сосед адвокат, уж сколько раз по-товарищески к нему обращался: «Сергеич, дай на бутылку», — ни-ни, только рожу воротит, а я его вот с таких лет знаю…

— Заглохни, дядя, — отмахнулась Марья, с неудовольствием глядя на Олега. Морячок сразу же замолчал, только пожал плечами.

— И что было дальше? — спросила я, скорее из вежливости, потому что об остальном уже догадывалась.

— Я лежал без сознания, — с обидой продолжил Олег, — и наверняка бы умер от потери крови, если бы не Виктор. — Морячок при этих словах выпятил грудь и гордо кивнул. — Он нашел меня.

— Точно. Иду я, значит, к парку… Я всегда в парк хожу в эту пору, там обычно днем студенты тусуются, пиво пьют и оставляют бутылки, а я такого непотребства не терплю, чтоб, значит, город загаживали, и бутылки эти собираю.

— Алкаш, — презрительно констатировала Марья.

— Не алкаш, а в меру пьющий. Имею право, между прочим.

— Ври дальше, — скривилась Марья. Морячок вроде бы обиделся, но все-таки продолжил: